Книга пророка Исайи
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Глава
40
1 Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш;
2 говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время
борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки
Господней принял вдвое за все грехи свои.
3 Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в
степи стези Богу нашему;
4 всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны
выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими;
5 и явится слава Господня, и узрит всякая плоть [спасение Божие]; ибо
уста Господни изрекли это.
6 Голос говорит: возвещай! И сказал: что мне возвещать? Всякая плоть -
трава, и вся красота ее - как цвет полевой.
7 Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа:
так и народ - трава.
8 Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно.
9 Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! возвысь с силою голос
твой, благовествующий Иерусалим! возвысь, не бойся; скажи городам
Иудиным: вот Бог ваш!
10 Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда
Его с Ним и воздаяние Его пред лицем Его.
11 Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и
носить на груди Своей, и водить дойных.
12 Кто исчерпал воды горстью своею и пядью измерил небеса, и вместил в
меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы?
13 Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него и учил Его?
14 С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь
правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости?
15 Вот народы - как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах.
Вот, острова как порошинку поднимает Он.
16 И Ливана недостаточно для жертвенного огня, и животных на нем - для
всесожжения.
17 Все народы пред Ним как ничто, - менее ничтожества и пустоты
считаются у Него.
18 Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?
19 Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом и
приделывает серебряные цепочки.
20 А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево,
приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял
бы твердо.
21 Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от
начала? разве вы не уразумели из оснований земли?
22 Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней -
как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул
их, как шатер для жилья.
23 Он обращает князей в ничто, делает чем-то пустым судей земли.
24 Едва они посажены, едва посеяны, едва укоренился в земле ствол их, и
как только Он дохнул на них, они высохли, и вихрь унес их, как солому.
25 Кому же вы уподобите Меня и с кем сравните? говорит Святый.
26 Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их?
Кто выводит воинство их счетом? Он всех их называет по имени: по
множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает.
27 Как же говоришь ты, Иаков, и высказываешь, Израиль: `путь мой сокрыт
от Господа, и дело мое забыто у Бога моего'?
28 Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог,
сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его
неисследим.
29 Он дает утомленному силу, и изнемогшему дарует крепость.
30 Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают,
31 а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы,
потекут - и не устанут, пойдут - и не утомятся.
Утешение Израиля будущим явлением "славы Господней".
1-2. Надписание. 3-5. Приготовление пути. 6-8. Человеческое ничтожество.
9-11. Явление сильного Бога и вместе доброго Пастыря. 12-17.
Божественное всемогущество, по сравнению с людским ничтожеством. 18-20.
Суетность идолов. 21-26. Величие Бога - Творца неба и земли. 27-31.
Утешение, следующее в качестве нравственно-практического вывода из всего
этого.
1 Утешайте, утешайте... Начальные слова данной главы (40) прямо вводят
читателя в тему последней, третьей части книги пророка Исаии и дают
надлежащее представление об основном ее характере и тоне - пророчески
увещательном, или еще точнее, утешительно-ободряющем. Самое повторение
этих слов, по известному свойству еврейского языка, указывает на
усиленное подчеркивание заключающейся в них мысли. Блаженный Иероним и
Вульгата термин еврейского подлинника - nahamu - перевели не
действительной, а возвратной формой - не "утешайте", а "утешайтесь", (consolamini)
благодаря чему субъектом, получающим и преподающим утешение, является
сам же народ, а не священники или пророки, которых здесь лишь
подразумевает, а в следующем стихе греческий перевод LXX даже и прямо
вставляет в текст слово "священники".
Народ Мой... Бог ваш... Ударение на местоимениях обычно употребляется в
Библии для усиления мысли, в данном случае, очевидно, для усиления мысли
о Божественном утешении (см. Ос 1:9 и др.).
2 Говорите к сердцу Иерусалима. . Греческий (LXX) и наш славянский
перевод вставляют здесь, в качестве подлежащего, слово ierei-V,
"священницы", хотя евр. Библия соответствующего ему термина obel и не
имеет. 2 Пар 32:6 и др.).
Иерусалима... Город, как центр народа, олицетворен здесь вместо самого
народа. Характерно и то указание на Иерусалим, в смысле определения
хронологии данной речи. Очевидно, город Иерусалим еще продолжал
существовать; следовательно, и пророчество произнесено до его
разрушения, т. е. и до начала вавилонского плена, а не в середине или в
конце последнего, как думает рационалистическая критика.
Исполнилось время... сделано удовлетворение... принял от руки
Господней... Прошедший совершенный вид глаголов дает основание
отрицательной критике относить все пророчество ко времени
действительного окончания указанных событий, т. е. к концу вавилонского
плена. Но, разумеется, это не более, как обычная в Библии форма
пророческой речи, которая, для большего удостоверения в несомненности
будущего, говорит о нем языком настоящего или даже прошедшего времени.
Исполнилось время борьбы его... Наш славянский перевод, следуя
греческому LXX, вместо слова "борьбы", имеет слово "смирение",
по-гречески tapeinwsiV. В еврейском тексте стоит - Ceba, - что значит
"воинство, войско, рать". Еп. Петр в своем толковании на кн. пророка
Исаии удачно примиряет эти разночтения: "слово рать (евр. цава) -
говорит он - собственно значит строй войска, расположенного в правильном
порядке; также - трудное, стесненное состояние, напр., в строе, на
карауле, трудная служба, подчиненная известным правилам, порядку и
времени, какова служба воинов... Отсюда слово рать взято для
обозначения, вообще, тягостного состояния человеческой жизни (Иов 7:1).
Ближайшим образом пророк имеет здесь ввиду время окончания будущего
вавилонского плена и радостного возврата на родину; но в более
отдаленной исторической перспективе его духовный взор мог провидеть и
окончание всего, вообще, периода ветхозаветной истории - эпохи рабского
страха и трудных внешних подвигов обрядового закона - имевшее наступить
с открытием нового благодатного мессианского царства (Мк 1:15; Гал 4:3,
4).
За неправды его... от руки Господней принял вдвое за все грехи свои...
Основное понятие "неправды" или "греха" - по-гречески to amarthma - в
еврейском тексте - hattoth - заключает в себе специальное указание на
"жертву о грехе", которая нередко обозначается в Библии именно этим
самым термином (Лев 4:3, 8, 14, 20, 21, 24, 25; 6:17; 7:37; Пс 40:5; Мих
6:7 и др.).
Под "жертвами о грехе", приносимыми от лиц Иерусалима, могут разуметься,
во-первых, все обрядовые жертвы этого наименования, во-вторых, все
страдания и бедствия народа, послужившие очистительной для него жертвой
и, наконец, величайшая голгофская жертва, о которой пророк специально
будет говорить ниже (53) и относительно которой Апостол Павел пишет про
Господа Иисуса Христа: "не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за
грех (amartian - hattoth)" (2 Кор 5:21), или: "Он же, принеся одну
жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога". (Евр 10:12).
Принял вдвое за все грехи свои... Большинство, в особенности новейших,
рационалистических комментаторов (Dilmann, Orelli, Sanchez, Calmet,
etc.) усматривают здесь мысль о тяжести Божественной кары, обрушившейся
на Иерусалим и народ еврейский и соответственно с этом переводят так:
"за все свои грехи он принял двойное наказание". Но представители
ортодоксального и умеренного экзегезиса (Vitringa, Delilsch, Knabenbauer
etc.) с большим основанием (перифраз Таргума) и правом (смысл контекста
и характер библейского мировоззрения) находят в этих словах утешительное
указание на сугубую Божественную милость, которая всегда готова вдвое
воздать за каждое понесенное человеком испытание, по слову апостола:
"верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при
искушении даст и облегчение" (1 Кор 10:13). Божественная любовь и
милосердие всегда препобеждают Его правосудие, и при малейшей же попытке
блудного сына раскаяться Небесный Отец не только с радостью его
принимает, но и оказывает ему усиленные знаки внимания. В частности, с
наибольшей ясностью смысл этих слов раскрывается по отношению к
новозаветной эпохе, когда Бог Отец проявил к народу Божию (новозаветной
церкви) двоякую милость: во-первых, чрез усвоение плодов Крестной смерти
Спасителя мира, Он даровал нам прощение грехов; а во-вторых, чрез
получение благодатных даров Святого Духа в таинствах Церкви открыл нам
возможность высокого, положительного совершенства.
3-4 Говорят о необходимых подготовительных условиях, предваряющих
явление "славы Господней" - главного предмета утешительной речи.
Глас вопиющего в пустыне... Из ясных указаний Евангелия мы видим, что
это пророчество прилагая к себе Иоанн Креститель, Предтеча Мессии,
явившийся "уготовать пути Его" (Мф 3:3; Мк 1:3; Лк 3:4; Ин 1:23; Лк
1:76; Мф 11:10).
"Понимаемые же в общем смысле, данные слова содержат указание на ряд
событий в политической, религиозной и умственной жизни древнего
человечества, предварявших явление христианства и облегчавших
распространение его в степи язычества (Ис 35) по проложенным заранее
стезям человеческой мысли и цивилизации" (Толк. на кн. пророка Исаии
СПб. профес. II ч. 674 с.)
"Слово в пустыне евангелисты относят к предыдущим словам: "глас
вопиющего в пустыне"; а пророк относит к последующим словам: "в пустыне
очищайте путь Господа". В первом случае понимается дикая, страшная
пустыня Иорданская близ Иерихона, простирающаяся к Мертвому морю, в
которой обитал Иоанн Креститель и проповедовал покаяние.
В последнем случае под пустыней в духовном смысле разумеется народ
иудейский, который по своему нравственному, религиозному состоянию тогда
уподоблялся дикой невозделанной пустыне" (Еп. Петр, II, 14 с.).
Впрочем, многие берут это понятие еще шире, разумея под ним весь
тогдашний мир, который, подобно безводной пустыне, жаждущей дождя,
напряженно ожидал Искупителя, о чем пророк упоминал уже и раньше, когда
говорил: "Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна
необитаемая и расцветет как нарцисс" (Ис 35:1).
Начиная со слов: "приготовьте путь ко Господу..." и кончая
заключительными словами четвертого стиха: "и неровные пути сделаются
гладкими" - идет так свойственный еврейской поэтической речи параллелизм
мыслей, когда одна и та же мысль передается в нескольких параллельных
образах, пример чего и имеем мы здесь в речи о "прямых путях", "об
понижении гор и холмов", об "воспрямлении кривизны" и "углаждении
неровностей". Самый образ взят, очевидно, от обычая древневосточных
деспотов во время своих путешествий посылать вперед себя целые толпы
гонцов, на обязанности которых лежала, между прочим, расчистка и
подготовка пути. В переносном же, духовно-нравственном смысле, это
требование, по толкованию блаженного Иеронима, означало, "чтобы мы
делали для Бога прямыми пути и стези в сердцах наших, и наполнялись
добродетелями, и принижались смирением, чтобы кривое мы изменяли в
прямое, жестокое превращали в нежное, и таким образом делались
достойными видеть славу Господню и спасение Божие" (Твор. Блаженного
Иеронима, ч. 8. Киев, 1882 г., с. 141).
5 И явится слава Господня... Когда путь будет приготовлен и все
препятствии устранены, тогда наступит и самое откровение славы и величия
Господа. "Слава Господня являлась всегда", - справедливо замечает святой
Иоанн Златоуст, давая тем самым основание видеть ближайшее историческое
исполнение данного пророчественного утешения в факте избавления евреев
из вавилонского плена. "Но слава Божия наиболее явилась тогда, -
продолжает Иоанн Златоуст, - когда Бог принял образ человека". Последнее
толкование является наиболее распространенным; причем в соответствии с
фактом предшествующей проповеди Иоанна Крестителя в пустыне Иорданской и
самое явление этой славы Господней, обыкновенно, приурочивается к
определенному моменту, именно к моменту Крещения Господа и
сопутствовавшего ему Богоявления, т. е. откровения тайны Троичности Лиц.
Но в более широком и общем смысле это можно относить и к факту
воплощения Сына Божия, о чем Евангелист Иоанн выразительно говорит: "И
Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы
видели славу Его, славу, как Единородного от Отца" (Ин 1:14). Самый
образ "славы Господней", как яркого ослепительного света, сияющего в
темном месте, не раз встречается, как в раннейших книгах Священного
Писания (Исх 13:21; 40:35; 3 Цар 8:10-11), так и у самого пророка Исаии
(40:1 и 46:18).
И узрит всякая плоть... Откровение "славы Божией", как источника
спасения, хотя и произойдет посреди иудеев, но будет иметь значение и
для всех других народов: его увидит, узнает и почувствует все падшее и
возрожденное человечество, как это почти буквально и отмечает
впоследствии Евангелист Лука (3:6).
Ибо уста Господни изрекли это. Указание на высший божественный авторитет
для наибольшего подкрепления сказанного - прием обычный у пророка Исаии
и весьма ценный для нас при решении вопроса о подлинности и единстве
книги (1:20; 21:17; 58:14 и др).
6-8 Вставочное рассуждение, принадлежащее или самому пророку (Спб.
профес., Властов), или какому-то таинственному небесному голосу (Еп.
Петр, The Pulpit Commentary, Dillmann, Speak. Commentary etc.). "Кто бы
ни разумелся под этим лицом, оно говорит по повелению Господню и
напоминает человеку, что земная жизнь его скоропреходяща, что она
подобна полевой траве (Пс 89:6), "которая сегодня есть, а завтра будет
брошена в печь" (Мф 6:30). Но такова же жизнь и целых народов (24:1;
25:2-3); и они живут и цветут, пока Господь сохраняет их, но и им
настает конец". (Властов)
Под "плотию" - евр. basar, греч. sarx - на языке Священного Писания
разумеется, естественное, преимущественно, даже материальное и греховное
состояние человечества (Ис 66:23; Зах 2:13; Рим 3:20; 8:8; Гал 2:16">Быт
6:3; Ис 66:23; Зах 2:13; Рим 3:20; 8:8; Гал 2:16).
Под "красотой" же этой плоти следует понимать ее естественные,
необлагодатствованные достоинства - здоровье, славу, красоту, умственное
развитие или ту "мудрость", которую и Апостол Павел называет "плотской"
(1 Кор 1:29). Впрочем, Апостол Петр, который склонен относить все
пророчество, главным образом, к иудеям, под "плотию" разумеет весь
"плотяной" народ иудейский и под "красотой" - его внешний обрядовый
закон и различные видимые преимущества, на которые так сильно, хотя и
совершенно напрасно, рассчитывали иудеи (происхождение от Авраама,
обрезание, омовение и пр., что на языке Священного Писания также
называется "плотию" - Рим 4:1; 3:20; 2 Кop 5:16; Гал 3:3; Евр 7:16).
Таково было неустойчивое в своих способностях и силах, глубоко
беспомощное и безнадежное состояние избранного народа и всего мира перед
явлением славы Господней, т. е. перед пришествием в мир Спасителя.
А слово Бога нашего пребудет вечно... В противоположность суетности,
неустойчивости и изменчивости человеческих решений и дел, Божественное
определение вечно и неизменно, ибо "у Бога не останется бессильным
никакое слово". (Лк 1:37). Лучшее толкование данного места дает Апостол
Петр, который, не упоминая прямо о пророке Исаии, приводит в легком
перифразе почти весь комментируемый нами отдел (6-8 ст. 40 гл.), причем
под "глаголом Господним, пребывающим во веки", он определенно разумеет
"глагол, благовествованный в вас", т. е. Евангелие царствия Божия (1 Пет
1:23-25), имеющее спасительную силу и вечное, непреходящее значение.
9 Взойди на высокую гору... возвысь с силою голос... скажи городам
Иудейским... В ответ на вопрос 6 ст. : "что мне возвещать?" пророк
получает от Бога ясное указание на весьма важный предмет проповеди.
Самая важность этой проповеди обусловливает необходимость
соответствующей подготовки, в силу чего пророк и получает повеление
взойти на высокую гору, как это в обычае у ораторов, говоривших народу
(Суд 9:7 ср. Мф 5:1), и возвещать оттуда всем сильно и открыто.
Благовествующий Сион... благовествующий Иерусалим... Русская Библия,
переводя слова - "Сион и Иерусалим" именительным падежом, делает их
подлежащими и заставляет, таким образом, их самих выступать в роли
проповедников среди других народов древнего мира. Греческий же и
славянский переводы имеют здесь дательные падежи: "Сиону и Иерусалиму",
- благодаря чему и сам смысл обращения несколько суживается, относясь,
главным образом, к еврейскому народу. Но, разумеется, ничто не мешает
нам объединить оба эти толкования таким образом, что первоначально
благовестие было направлено к погибшим овцам дома Израилева (Мф 10:6-7),
а затем оно распространилось и на все языки (Мф 28:19). Если же мы,
основываясь на 2-й гл. Исаии, станем Сион и Иерусалим трактовать в
переносном, духовном смысле, то понимание данного места будет еще легче:
духовный Сион и духовный Иерусалим поставлены там во главе гор (2:2-3):
с нравственной высоты их исходит проповедь, благовествующая о спасении
всякого человека - и иудея и язычника (Рим 3:29-30; 9:24-25).
10 Вот Господь Бог грядет с силою... Вот, сущность пророчественного
утешения, открытие той самой славы Божией, о которой говорилось выше (5
ст.) Господь грядет! Как это напоминает известный возглас Иоанна
Крестителя: "вот агнец Божий" (Ин 1:36). У него же мы встречаем и
указание на особое величие и силу Господа: "Идущий за мною сильнее меня"
(Мф 3:11).
Награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицем Его, или как LXX и
славянский текст переводят: и "мзда Его с Ним и дело Его пред Ним".
Здесь мы имеем, по-видимому, пример синонимического параллелизма мыслей.
Эта фраза еще раз буквально повторяется у того же пророка ниже (57:11).
Основной смысл ее тот, что всемогущий Господь не обязан ни перед кем
отчетом: Он и первый виновник и последний Судия всего - "альфа и омега,
начало и конец" (Откр 22:13).
11 Как пастырь будет Он пасти стадо свое... В качестве верховного
Распорядителя мира, Господь Иисус Христос является, с одной стороны,
Судией и Мздовоздаятелем (Мф 16:27; 20:1-16; 25:14-16), а с другой -
добрым Пастырем, заботливо охраняющим своих овец (Иез 34:20-24; Ин
10:11). В этом стаде есть и слабые ягнята, и беременные и дойные овцы,
которые требуют особенно внимательного и бережного к себе отношения. Все
это указывает на различие духовно-нравственного состояния членов
новозаветной Церкви и на разнообразие промыслительного воздействия на
них.
12-14 С 12-26 идет вторая часть речи, содержащая в себе поучения и
обличения. Она, в свою очередь, делится на две половины - с 12-17 и с
18-26 включительно. Общая мысль всей второй части рассматриваемой речи -
раскрытие Премудрости, Всемогущества, Величия и Силы Господа. В первой
половине она развивается с положительной, а во второй - с отрицательной
стороны, путем контраста со слабостью и суетностью идолов.
Что касается цели подобных рассуждений и их связи с предыдущим, то
лучшее разъяснение всего этого дает последующий контекст, именно вопрос
27-го стиха: Как же говоришь ты, Иаков, и высказываешь, Израиль: "путь
мой сокрыт от Господа, и дело мое забыто у Бога моего?" Очевидно,
бедствия времени и продолжительность самого ожидания пришествия Мессии в
умах многих малодушных людей породили сильные сомнения относительно
наступления лучших времен и навели их на мысль, что Бог или не может
("путь мой сокрыт от Господа"), или не хочет ("дело мое забыто у Бога
моего") дать им избавления. Вооружаясь против такой, в сущности,
богохульной мысли, пророк со всей силой и бичует подобных малодушных и
близоруких критиков и одновременно раскрывает пред ними все величие и
силу Всевышнего.
Кто исчерпал воды горстью своею, и пядью измерил небеса?... Может
показаться странным указание на "горсть" и "пядь" для измерения таких,
можно сказать, необъятных величин, как вся вода и все небо? Некоторые
для объяснения этого полагают, что тут мы имеем дело с одним из примеров
библейского антропоморфизма. Однако, едва ли есть надобность в подобном
предположении; гораздо естественней и проще видеть здесь простое
указание на единицы измерения: zchoal, по-греч. ceir, рука, "горсть" и
zeref - srax, "пядь" - были обычными у других народов естественными
единицами измерения, принятыми и у евреев.
Это тем более правдоподобно, что далее, за единицами измерения, следуют
и единицы веса, с указанием навесы и чаши: и взвесил на весах горы и на
чашах весовых холмы. Значение подобных указаний состоит в том, чтобы
открыть человеку глаза на его полную безответность пред явлениями мира.
Если человек настолько слаб и беспомощен, что не может сделать точных
вычислений и измерений самых, по-видимому, доступных предметов природы,
то как же может он осмелиться судить об абсолютном существе Божием?
Эта именно мысль и выражается в следующих двух стихах - 13-14: кто
уразумел дух Господа, и был советником у Него и учил Его? Если
сотворенный Богом видимый мир не может быть объят человеческим умом, то
тем более не может быть постигнут им сильный Дух Божий, (Иер 23:18;
Прем. 9:13; Рим 11:34; 1 Кор 2:16; Толков. СПб. проф.). Горькая ирония
этих слов всего лучше раскрывает все бессилие человеческой критики пред
величием и непостижимостью Божественных планов. Недаром и Апостол Павел,
приводя данные слова пророка Исаии, предваряет их восклицанием: "О,
бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы
Его и неисследимы пути Его!" (Рим 11:33).
15 15-17. В этих трех стихах продолжается развитие той же самой мысли об
Абсолютности Божественного Существа, с тем новым отличием, что объектом,
с которым сравнивается Бог, выступает не отдельный человек, а весь
народ, или точнее, целые народы.
Вот народы - как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах... "От
созерцания природы, - говорит Чейн, - пророк переходит к истории". И в
ней нет ни одного народа, который бы дерзнул сравниться со Всемогущим.
Самые сильные и величайшие нации столь же малы и ничтожны по сравнению с
бесконечным Всемогуществом Бога, как водяная капля, по сравнению с целым
ведром воды, или как ничтожная пылинка, приставшая к чашке весов и
совершенно неуловимая для этих весов, по причине ее ничтожества.
Вот острова, как порошинку поднимает Он. Острова - ihiim, термин не
географический, а этнографический; в Библии он синонимичен слову - hoim,
языки, или народы. Для жителей Палестины, как страны приморской, все
остальные народы казались живущими на островах, в особенности, те из
них, которые жили на Западе (Быт 10:5; Ис 41:1; 49:1; 51:5 и др.).
Страны и народы почти вовсе неизвестного евреям Запада могли, в силу
самой неизвестности их, представляться их воображению особенно сильными
и могучими. Но вот и относительно их пророк замечает, что пред лицом
Божественного Всемогущества и они - не более, как порошинка (снежинка).
У LXX и в нашем славянском вместо "порошинка" получилось "плюновение",
вследствие ошибочной замены евр. слова kadok (порошинка) - словом karok
(слюна, плюновение). [В Славянском переводе 70-и этот стих записан
следующим образом: Аще вси языцы аки капля от кади, и яко притяжение
веса вменишася, и аки плюновения вменятся. Прим. ред. ]
16 И Ливана недостаточно... и животных на нем - для всесожжения. Желая
дать более наглядную иллюстрацию мысли о неизмеримости Божественного
величия и Его недосягаемой Святости, пророк говорит, что ни одна, самая
величайшая человеческая жертва, какую только может вообразить себе наша
фантазия, не будет соразмерна с величием Бога и, так сказать, не
подкупит Его в нашу пользу, если она не будет проникнута соответствующим
внутренним настроением. Если бы мы, для устройства жертвенного костра,
собрали бы весь огромный лес Ливанского горного хребта и возложили бы на
такой гигантский жертвенник всех животных, обитающих в этих лесах, то и
такая колоссальная жертва нисколько не была бы соразмерна с величием и
славой Господа.
17 Все народы... менее ничтожества и пустоты считаются у Него.
Заключительный вывод к отделу, дающему положительное раскрытие мысли о
величии и святости Всевышнего. Он повторяет содержание ст. 15, но с еще
большим расширением и усилением мысли. Обращает на себя внимание
местоимение "все", прибавленное к слову "народы", что дает повод
блаженному Иерониму к следующей остроумной догадке: "если же все народы
пред Ним - как несуществующие и считаются за ничтожество и пустоту (а
между всеми находится и Израиль); то, следовательно, и он (Израиль) есть
как несуществующий и считается за ничтожество и пустоту. Это мы говорим,
чтобы сломить гордость его (Израиля) и чтобы он знал, что подобен прочим
народам".
Менее ничтожества и пустоты... С евр. текста можно было бы перевести "за
ничтожество и пустоту", так как тут, по объяснению гебраистов, дан
родительный падеж части, а не сравнения (genit. parlitivus sed non
comparativus). Последний термин - tobu - хорошо известен в Библии, где
он обычно характеризует собою крайне беспорядочную, хаотическую массу
(Быт 1:2).
18 С 18-26 идет раскрытие все той же мысли о Божественном величии, но
другим, так сказать, отрицательным путем, или, точнее, путем сравнения
бесконечного величия Бога с наиболее высокими предметами человеческого
почитания и поклонения. Тема этого сравнения ставится дважды в ст. 18 и
25, т. е. в начале и в конце отдела. Величию Единого истинного Бога
прежде всего противопоставляется ничтожество и ложность языческих богов,
или собственно их изображений, т. е. идолов.
19 19-20. Идола выливает художник... приделывает серебряные цепочки...
приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял
бы твердо. Людям, не знающим или отвергающим истинного Бога, свойственно
поклоняться идолам и, конечно, их считали за нечто самое высокое и
совершенное. Но ничтожество и пустота таких идолов, безрассудство и
нелепость их противопоставления истинному Богу слишком очевидны и
клеймятся у пророка вполне заслуженной иронией: какие же это боги, если
их делают сами же люди - художник, медник, позолотчик или серебряных дел
мастер? Если их нужно скреплять пластинками и гвоздями и привязывать
цепочками, чтобы их не сдул ветер? Ясно, что такие боги, как дело рук
самого человека, гораздо ничтожнее и бессильнее его, и им ли равняться
со Всемогущим Богом?
20 20. А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево...
Слов "беден" и "для приношения" нет в переводе LXX и славянском тексте.
Некоторые вовсе игнорируют второе из этих слов (Dillmann), другие
полагают, что тут произошла ошибка, и слово "приношение" поставлено
вместо слова - "жертва" (Duhm), иные под деревянным приношением готовы
разуметь особую деревянную подставку, или пьедестал для металлического
идола (Condamin); но лучшим и наиболее ценным объяснением является
догадка тех, которые в слове "приношение" видят указание на практику
древних храмовых жрецов требовать себе изображений чтимых храмовых
божеств. Такие изображения, в особенности если они были литыми из
драгоценных металлов, составляли для корыстолюбивых жрецов одну из
видных статей их доходов (ср. Деян 19:24-27).
Правдоподобность такого предположения подтверждается и раскопками на
местах древних храмов Ассирии, Финикии, Греции и Крита, где находят
целые груды маленьких статуэток среда мусора храмовых развалин
(Властов).
Негниющее дерево... по-eвp. аmsuhan, что Циммерн сближает с ассирийским
musukkanu, особый вид пальмы. Все эти указания на вещество, форму
обделки и украшений идолов имеют свой религиозно-исторический интерес.
Для еврейского же народа, постоянно, как известно, тяготевшего к
идолопоклонству и обнаруживавшего сочувствие к нему даже при жизни
самого пророка Исаии (4 Цap 21:1-9; 2 Пар 33:1-10), подобная
обличительная ирония получала глубокое нравственно-практическое
значение.
21 Разве не знаете?.. разве вам не говорено было от начала? разве вы не
уразумели из оснований земли? Затронув вопрос об идолах, пророк по
естественной ассоциации мыслей, переходит к краткому, но сильному
обличению своих современников в идолопоклонстве. Если уподобление
Божества твари и почитание его под образом грубых идолов не имеет для
себя никакого разумного оправдания даже у язычников, то тем более
непростительно оно у израильского народа, которому издревле, (merosch)
от начала истории мира и человека, не раз было открываемо, разъясняемо и
подтверждаемо истинное познание о Боге. Под "разумением из основания
земли" правильнее всего понимать естественное Богопознание, о котором
говорит и Апостол Павел в известном месте из послания к Римлянам (1 гл.
20 ст.).
22 Он есть Тот, Который восседает над кругом земли... распростер
небеса... Одним из лучших и наиболее убедительных доказательств
Божественного Всемогущества Библия, вообще, считает историю мироздания,
к чему в данном случае обращается и пророк Исаия (Пс 101:26).
"Земля представлялась круглой плоскостью, окруженной океаном (ср.
Bocharti Geographia S. P. II. L. I. c. XXXVI), а сверху покрытой и
обнимаемой кругом небесным (Иов 22:14), в центральной и высшей точке
которого восседает Господь". (ср. Быт 11:5, 7), надзирающий всю
поднебесную (Иов 28:24 - Толк. СПб. проф.).
23-24 Он обращает князей в ничто, делает чем-то пустым судей земли. Едва
они посажены... Он дохнул на них, они высохли и вихрь унес их, как
солому. Вторым предметом человеческой гордости и почитания после их
ложных богов являются сильные мира сего: цари, князья, судьи и вообще,
различные властители. Но и они представляют собой полное ничтожество
пред величием и силой Божественного Всемогущества. Несмотря на всю их
самонадеянность и гордость, довольно одного, малейшего мановения
Божественной воли, чтобы от всех их действий и стараний не осталось
решительно ничего. Некоторые комментаторы не без основания видят здесь
намек на современные пророку исторические события, именно на страшный
разгром армии Сеннахирима и на последовавшую вскоре несчастную смерть
его, зарезанного своими сыновьями. Таков был быстрый и неожиданный конец
одного из самых славных Саргонидов, казалось бы окончательно упрочивших
положение этой династии (Толк. СПб. профес., Властов и др.).
25 Кому же уподобите... и с кем сравните... Суммарное заключение отдела,
аналогичное с его началами см. 18а. "Если Бог выше всех идолов (19-20
ст.), выше природы (22 ст.) и выше всего человечества (23-25), то кому
же еще Он может быть уподоблен? Не есть ли он Единственный и вместе
несравнимый?" (The pulp. Commentary). Вместо veeschveh - "и я равен",
LXX читали veesgov = "и вознесуся", из-за чего и получилось разночтение
между русским и славянским текстом.
Говорит Святый. Определение Бога, как "Святого" - одна из
характеристических особенностей пророка Исаии, свидетельствующая о
высокой степени развития его религиозно-этического мировоззрения (ср.
57:15 и др.).
26 Поднимите глаза ваши на высоту небес... по множеству могущества и
великой силе у Него ничто не выбывает. Данный стих непосредственно
примыкает по мысли к 22-му, именно к той его части, где была речь о
Боге, как Творце неба. Желая пробудить в своих слушателях чувство
благоговейного изумления пред величием Творца и сознание собственного
ничтожества, пророк обращает их взоры к картине звездного неба, которая,
по словам псалмопевца, особенно поучительна в этом отношении (Пс 28:2).
Недаром этим аргументом с большим успехом пользовались, как
ветхозаветные мудрецы (Иов 38:31-32), так и христианские апологеты
(Минуций Фел. Арнобий и др.). Если, таким образом, мириады звезд - целых
таинственных миров - вышли из рук творца и находятся в полной Его воле,
то человек не имеет уже никакого основания упорствовать в своем
заблуждении, что будто бы Бог не может или не хочет заботиться о нем.
Этот вывод, действительно, и делается в следующем 27-м стихе.
27-28 С 27-31 идет последняя - утешительно-увещательная часть речи, в
которой делается нравственное приложение из вышеуказанного. 27-28 ст. в
параллельном ряде вопросов заключают в себе одну и ту же мысль - легкий
упрек избранному народу (Иуде и Израилю) за то, что он, несмотря на все
естественные и чрезвычайные откровения, до сих пор так будто бы не
слыхал или, во всяком случае, не усвоил себе надлежащего познания о
Боге.
Господь Бог... не утомляется и не изнемогает. Младенчествующий разум
евреев готов был, по-видимому, измерять Божественное Всемогущество
меркой своей слабости, и заключать отсюда, что если Бог уже совершил
столько великих и славных действий, то Его энергия теперь уж
израсходовалась, Он утомился и ослаб. Вооружаясь против такого ложного
антропоморфизма, пророк с силой и заявляет, что Бог - не как человек: Он
не утомляется и не изнемогает.
Разум его неисследим. Если у Бога нет физической усталости, то нет у
Него и умственного истощения, и вообще, Его таинственные планы
недоведомы для нас, как это прекрасно выразил и Апостол Павел в словах:
"Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!" (Рим 11:33).
29 Он дает утомленному силу... Полная параллель предыдущему стиху: Бог
не только сам никогда не ослабевает в силе, но и подкрепляет, в случае
недостатка ее, и других - всех утомленных и изнемогающих. Он - вечная
сила и первоисточник всякой силы и света.
30 Дают раскрытие той же самой мысли - о силе Божественного
Всемогущества, но уже путем антитезы, в которой противопоставляется
слабость молодых и физически крепких людей - силе старых и физически
слабых, но обновленных благодатной божественной помощью.
Утомляются и юноши... и молодые люди падают... Молодые, крепкие
(по-слав. "избранные") люди - цвет и надежда каждой нации, не
выдерживают продолжительного напряжения, и в конце концов, ослабевают и
падают.
31 А надеющиеся на Господа обновятся в силе... как орлы... "В то время,
как в человечестве наиболее жизненные элементы ослабеют, а избранники
преткнутся (koschol ikoschelou), прилепившиеся своей верой ко Господу
обновятся силами и бодро устремятся по пути Божию" (Толк. СПб. проф.).
Очень выразителен здесь образ сравнения с орлом: известно, что орел в
определенный срок меняет свои перья и таким образом как бы обновляется.
Отсюда у многих народов древности существовало поверье, что орел, прожив
100 лет, погружается в море и оттуда выходит снова молодым. Отголосок
этого поверья, по-видимому, слышится и в известной фразе псалмопевца:
"обновляется, подобно орлу, юность твоя" (Пс 102:5).
Потекут и не устанут... "Орлы сначала поднимут крылья, потом "потекут и
не устанут". Последнее выражение означает уже ровное покойное движение
вверх, по пути истины к источнику всякой истины и света" (Властов.). Это
еще больше дополняет и усиливает выраженную мысль - о непоколебимой
стойкости людей, надеющихся на Бога и подкрепляемых Им.
По общему мнению комментаторов данной главы, она по своему содержанию
непосредственно примыкает к главе 35 и является как бы ее дальнейшим
продолжением. В 35-й главе пророк, между прочим, восклицал:
"возвеселится пустыня... скажите робким: не бойтесь; вот Бог ваш...
возвратятся избавленные Господом... будет радость вечная..." И вот,
основной тон 40 гл. совершенно тот же самый, поскольку он ясно выражен
уже в первом стихе: "утешайте, утешайте народ свой, говорит Бог ваш".
Разделяющий эти главы, так называемый, исторический отдел (36-39), как
видно из анализа его содержания, рассказывает о нашествии Сеннахирима и
о событиях, с ним одновременных, и написан, следовательно, где-нибудь
вскоре после указанного нашествия, т. е. после 714 т. до Р. Х. А так как
40 гл. стоит, вообще, в тесной предметной и исторической связи с
предшествующими и сама носит на себе некоторый, хотя и слабый, отпечаток
тех же самых событий (подавленность и растерянность народа, его сомнения
в Божественном Всемогуществе и промысле, указание на тленность и
скоропреходящность сильных земных владык и т. п.), то и время написания
40 гл. не без основания можно помещать точно так же как-нибудь около
этих событий. Такая тесная хронологическая связь служит одним из лучших
аргументов в пользу единства и подлинности книги и, в частности,
принадлежности 40 гл. одному и тому же пророку Исаии.
Последнее подтверждается также общностью стиля и, в особенности,
наличием характерных для пророка Исаии терминов и выражений, вроде
"слава Господня", "уста Господни изрекли это", "пустыня", "всякая гора",
"святый" и т. п. Новейшие исследователи текста находят новое и, по их
мнению, особенно веское, доказательство единения и подлинности всей
книги пророка Исаии в особенностях ее стихотворной конструкции: в
симметрии строф, в правильности их чередования и в условном повторении
одних и тех же слов.
Французский ученый Condamin, автор одного из самых последних трудов
этого типа, устанавливает такое стихотворное деление XL гл.
С 12 ст. - I (строфа),
3-5 ст. - II (антистрофа),
6-8 - III (промежуточная строфа)
9-1 стр. 10-11 ст. - II; 12-17 - III; 18-19... 20-24 - I; 25-31 - II.
