Книга пророка Иезекииля
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Глава
5
1 А ты, сын человеческий, возьми себе острый нож, бритву брадобреев
возьми себе, и води ею по голове твоей и по бороде твоей, и возьми себе
весы, и раздели волосы на части.
2 Третью часть сожги огнем посреди города, когда исполнятся дни осады;
третью часть возьми и изруби ножом в окрестностях его; и третью часть
развей по ветру; а Я обнажу меч вслед за ними.
3 И возьми из этого небольшое число, и завяжи их у себя в полы.
4 Но и из этого еще возьми, и брось в огонь, и сожги это в огне. Оттуда
выйдет огонь на весь дом Израилев.
5 Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов,
и вокруг него - земли.
6 А он поступил против постановлений Моих нечестивее язычников, и против
уставов Моих - хуже, нежели земли вокруг него; ибо они отвергли
постановления Мои и по уставам Моим не поступают.
7 Посему так говорит Господь Бог: за то, что вы умножили беззакония ваши
более, нежели язычники, которые вокруг вас, по уставам Моим не
поступаете и постановлений Моих не исполняете, и даже не поступаете и по
постановлениям язычников, которые вокруг вас, -
8 посему так говорит Господь Бог: вот и Я против тебя, Я Сам, и
произведу среди тебя суд перед глазами язычников.
9 И сделаю над тобою то, чего Я никогда не делал и чему подобного впредь
не буду делать, за все твои мерзости.
10 За то отцы будут есть сыновей среди тебя, и сыновья будут есть отцов
своих; и произведу над тобою суд, и весь остаток твой развею по всем
ветрам.
11 Посему, - живу Я, говорит Господь Бог, - за то, что ты осквернил
святилище Мое всеми мерзостями твоими и всеми гнусностями твоими, Я
умалю тебя, и не пожалеет око Мое, и Я не помилую тебя.
12 Третья часть у тебя умрет от язвы и погибнет от голода среди тебя;
третья часть падет от меча в окрестностях твоих; а третью часть развею
по всем ветрам, и обнажу меч вслед за ними.
13 И совершится гнев Мой, и утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь;
и узнают, что Я, Господь, говорил в ревности Моей, когда совершится над
ними ярость Моя.
14 И сделаю тебя пустынею и поруганием среди народов, которые вокруг
тебя, перед глазами всякого мимоходящего.
15 И будешь посмеянием и поруганием, примером и ужасом у народов,
которые вокруг тебя, когда Я произведу над тобою суд во гневе и ярости,
и в яростных казнях; - Я, Господь, изрек сие; -
16 и когда пошлю на них лютые стрелы голода, которые будут губить, когда
пошлю их на погибель вашу, и усилю голод между вами, и сокрушу хлебную
опору у вас,
17 и пошлю на вас голод и лютых зверей, и обесчадят тебя; и язва и кровь
пройдет по тебе, и меч наведу на тебя; Я, Господь, изрек сие.
1-4.
Четвертое символическое действие: сбритые волосы. 5-17. Объяснение
символических действий.
1. Пророк должен теперь представить исход осады Иерусалима, причем он
сам опять выступает представителем осажденного города, а волосы его -
жителей. Он сбривает волосы на бороде и голове и т.о. символизирует
позор (ср. 2 Цар X:4, 5, ввиду чего бритье было запрещено священникам
Лев XXI:5) и опустошение (Ис VII:20 и д.), а тем, что пророк сбритые
волосы уничтожает различным способом, он представляет способы, которым
Господь совершит свой суд над населением Иерусалима и Иудеи. - “Возьми
себе острый нож”, слав. точнее “меч”, “Уже тем, что пророк пользуется
вместо бритвы мечом, указывается в чем будет дело” (Сменд). - “Бритву
брадобреев возьми себе”, т. е. в качестве настоящей бритвы возьми меч;
слав. “острее паче бритвы”. Слово “брадобрей”, “галав”, более нигде не
употребленное в Ветхом Завете (корень его - арабский), свидетельствует,
что во времена Иезекииля была уже эта профессия. Сбритые волосы
развешиваются на весах, в знак особой точности Божия предопределения на
3 равные части. По LXX волосы развешиваются на 4 части и первой участи
подвергаются две части; это, начиная с блаж. Иеронима, признают
недосмотром переписчиков; м. б. первоначально под четвертою частью
разумели сожженные волосы из завязанных в одежду (см. ст. 3), а после
удвоили первую часть.
2. “Посреди города”, т. е. изображения его на кирпиче. - “Когда
исполнятся дни осады”, т. е. символизирующего ее лежания пророка. - Все
три подробности символического действия объяснены в 12 ст. Сожжение
волос означает смертоносные бедствия осады: голод и язву, а м. б. и
сожжение города при осаде. - “Изруби мечем в окрестностях его”, т. е.
вырисованного на кирпиче города; избиение предпринимающих вылазку.
Символ и действительность так мало отделяются друг от друга, что это
новейшему писателю поставлено было бы в упрек; но античный человек не
проводил между символом и действительностью такой резкой границы, как
мы. - “Развей по ветру”. Означает рассеяние евреев по всей земле,
начавшееся скоро после взятия Иерусалима: кроме Вавилонии часть
удалилась в Египет. - “Обнажу меч вслед за ними”. Рассеянные евреи будут
всегда в трепете в виду преследующих их врагов. Символ на время уступает
место прямой речи: Господь сам становится на место пророка, и народ на
место волос. Но такое вторжение прямой речи заставляет некоторых видеть
во фразе вставку из 12 ст.
3. Завязанные в полу (символ безопасности: 1 Цар XXV:29) волосы означают
выживших от завоевания Иерусалима иудеев, как оставшихся в Иудее, так и
переселенных в Вавилон. “Небольшое число” букв. “немного числом”, т. е.
так мало, что можно сосчитать, и это - волос!
4. Часть и этих волос сожигается, чем означается по некоторым
толкователям борьба между Годолией и Исмаилом Иер XL и сл., но вернее
гибель некоторых вернувшихся из плена. Из этого видно, что Иезекииль
ждет дальнейшего очистительного суда, в котором уцелевшие от первой
катастрофы будут уничтожены (ср. Иc VI:13); эта мысль выступает уже и в
III:16-21: “смертию умрет” (Бертолет). - “Оттуда выйдет огонь на весь
дом Израилев”. Оттуда, где лежит последняя часть волос, из места плена,
из уцелевших от бедствий; греч. exauthV, д. б. города; по другим - из
народа, из самого огня. Под этим последним огнем, имеющем
распространиться на весь дом Израилев, разумели различные послепленные
бедствия, начиная от гонения Антиоха Епифана (блаж. Феодорит) и кончая
двумя разрушениями Иерусалима при Тите и Адриане (блаж. Иероним).
Основательнее разуметь здесь очистительный для Израиля в его целом
огонь, который пришел воврещи на землю Спаситель (Лк XII:9); ср. Ис
VI:12, 13; Иез VI:8-10. Но и это объяснение не неуязвимо: огонь везде в
Ветхом Завете символизирует суд Божий (Иер IV:4; Соф III:8 и др.), и к
чему такой огонь выйдет, если уже более 2/3 уничтожена, а все по
Иезекиилю не должны погибнуть? По сему думают, что слова “на весь дом
Израилев” нужно связывать вслед за LXX с следующим предложением, а
“вышел огонь” вставка м. б. из XIX:1 (но эти слова передаются всюду).
5-17. Угрожающее Иерусалиму наказание обосновывается (ст. 5-10) и
описывается без символа (ст. 11-17), причем речь постепенно переходит от
Иерусалима к стране (ср. гл.: VI и VII) и от содержания последнего
символического действия к объяснению всех их. Общая мысль 5-10 ст.: так
высоко отличенный перед язычниками Израиль оказался хуже их и за это
подлежит тягчайшему наказанию.
5. Иерусалим называется серединой народов и земли (ср. XXXVIII:12), как
средоточный пункт земли в смысле историческом (а не географическом, как
хотят рационалисты, видя здесь наивные географические представления),
как город, в котором Бог поставил престол благодатного царства, откуда
выйдет закон (Ис II:2; Мих IV:1) и спасение (Пс _LXXIII_12) для всех
народов. Это представление имеет своим предположением веру народа в свое
всемирно-историческое значение, на основании которого он чувствует себя
средоточным пунктом мировой истории и поэтому земли. “Для этой оценки
Иерусалима гораздо меньше сделал Соломон, который помышлял возвысить его
на степень космополитической митрополии, чем Исаия; для последнего
мировая история вращается около Иерусалима, как углового пункта ХХIX:5 и
д. XXXI:5); Иегова имеет в Иерусалиме огонь (XXXI:9); так и в конце
времен он должен стать опять верным городом, горою правды (Ис I:26). Во
время Иезекииля на него опирались, как на внешнюю реальность, при
обладании которою считали себя неодолимыми (Иер 7:7). И для Иезекииля
Иерусалим - город без сравнения, так как здесь храм, в котором возможен
единственно законный культ (Бертолет). - Я поставил его среди народов и
вокруг его земли”. Второе предложение усиливает мысль первого. “Земли”
(мн. ч.) для Иезекииля характерно: оно имеет значение “языческой земли”
и находятся у него 27 раз, тогда как у прежних пророков не встречается,
за исключением Иеремии, у которого 7 раз” (Бертолет).
6-7. Кто должен бы быть учителем истины и благочестия, оказывается
вождем всякого нечестия. Не говоря о постановлениях (слав.:
“оправдания”, д. б. более важные, моральные законы) и уставах (слав.
“законах”, д. б. обрядовых Божиих), Иерусалим не поступает и по
“постановлениям” (не уставам) язычников, т. е. по предписаниям
естественного закона совести (в XI:12 пророк Иезекииль наоборот упрекает
иудеев за то, что они поступали по постановлениям окрестных язычников,
но там очевидно разумеются постановления религиозно-обрядовые, посему то
место не противоречит настоящему и нет надобности для устранения этого
противоречия вычеркивать здесь “не”, которого впрочем и не имеют
несколько еврейских рукописей (Пешито). т.о. настоящее место является
“догматическим предвосхищением учения Апостола Павла о нравственном
естественном законе у язычников в Рим II:14 и д., будучи в тоже время
дальнейшим развитием таких же мыслей Амоса III:9 (Египет и филистимляне
имеют свое нравственное суждение, которым осуждается поведение Израиля);
I:3-II:3 (язычники ответственны за свои грехи); к нравственному суждению
язычников апеллирует и Иеремия XVIII:3; VI:18 и д.; ср. Иез III:6;
впрочем мысль об откровении Божием всему человечеству, даже завет с ним
высказана уже в Быт IX:4-17; ср. из позднейшего времени, так называемые,
“Ноевы заповеди” (Бертолет).
8. “Вот и я против тебя” - любимое выражение Иезекииля. Речь
возвращается к ед. ч. (разумеется ближайшим образом Иерусалим), только
не к 3 лицу, а ко 2. - “Я Сам”. Эмфатическое (для усиления мысли)
повторение. “Это Я, которого вы считали заснувшим, но который всегда
царит и карает грех” (Трошоп). “Суд пред глазами язычников” (ср. Иер
I:15), между прочим, чтобы они увидели в этом доказательство
Божественного правосудия. “Позднейшие Иудеи проявляют опасение, как бы
не стать позором для безбожников, и их постоянная молитва к Богу,
например, в некоторых псалмах, чтобы Он милостиво оберег их от
злорадства последних. Иезекииль не испытывает этого опасения за свой
народ; он напротив пригвождает его к позорному столбу, как будто не
связан с ним никакими узами” (Бертолет); до того у него Бог - все.
9. Неслыханному безбожно будет соответствовать неслыханное наказание.
Здесь весьма ощутительно видно, насколько для пленников была чем то
неслыханным гибель нации. Для завоевания Иерусалима и вавилонского плена
здесь кажется слишком сильное выражение (по-видимому, противоречащее Мф
XXIV:21); можно разуметь разрушение Иерусалима при Тите и Адриане; и
едва ли этому последнему пониманию может мешать соображение, что иудеи
тогда не были уже народом Божиим и что они наказывались тогда за новый
уже грех - отвержение Мессии (Клифот, Das Buch Ezechiels Prophet,
1864-1865, на это место), народ и грех его нельзя так дробить по эпохам.
10. Этою ужасною противоестественностью тем, которые не останавливаются
перед нарушением самых основных требований естественного нравственного
закона, грозит и Лев XXVI:29; Втор XXVIII:53; но здесь угроза отягчается
еще последними словами: “сыновья будут есть отцов”. Подобное уже имело
место при осаде Самарии (4 Цар VI:24-29) и вероятно, это не простая
гипербола при опасении ужасов вавилонской осады Иерусалима в Плаче
II:20; IV:10; Вар II:8; Иер XIX:9. “Можно разуметь и римскую осаду”
(блаж. Иероним). - “Я весь остаток твой, т. е. уцелевшее от осады,
развею”. Такая же метафора в XII:14; XVII:21; cp. Иep XLIX:32, 36.
11-17. Наказание Иерусалима описывается ближе, в его исполнении, под все
повторяющимся уверением, что не Иезекииль, а Господь так говорит; это
делается в трех различных тирадах, которые отделяются друг от друга
через столько же раз повторенное: “Я Господь изрек сие” (ст. 13, 15 и
17).
11. Жизнью Своею Господь клянется (самая торжественная из клятв; ср. Чис
XIV:21, 28; Втор XXII:40), что за беззакония Иерусалима, главное из
которых было осквернение храма (начатое Манассиею) мерзостями (д. б.
идолы) и гнусностями (м. б. культа их; подобно этому в VI гл. главным
грехом Израиля считаются “высоты” с их идолослужением) с Иерусалимом
поступлено будет без столь обычного для Бога снисхождения. “Умалю”,
букв. “отвергну” (слав. “отрину”) или тебя, или от тебя (“отверну”)
глаза Мои, чтобы каким-нибудь не проснулась жалость к тебе.
12. Служит объяснением 2 ст., в котором, впрочем, нуждался в объяснении
только первый член: он здесь раздваивается (язва и голод), благодаря
чему получается 4 кары; если они делятся на 3 группы (у LXX 4), то
основанием для такого деления служит то, что первая треть погибает в
городе, вторая в ближайших окрестностях города, а третья - вдали, в
плену. Голод, язва и меч выступают часто у Иезекииля (VI:11 и д. VII:15;
XII:16), как 3 кары Божии; к ним часто присоединяется в качестве 4 кары
дикие звери (ст. 17; XIV:21; XXXIII:27); эти же кары таким же образом
исчисляются Иеремией (18 раз) и клинообразными надписями (Мюллер, Ez. -
Studien, 58-62). - “Обнажу меч” - ст. 2.
13. Сильно выраженный антропоморфизм. Пророк и сам явно заражается
негодованием Господа и речь его здесь достигает высшей степени гневного
пафоса. “И узнают” - уцелевшие, т. е. третья из указанных в 12 ст.
частей. “И узнают, что Я Господь говорил”. - Любимое выражение
Иезекииля, не встречающееся у других пророков.
14-15. Возвращаются естественно от судьбы пленников к судьбе
опустошенного города дальнейшим развитием данных 8 и сл. стихов. Страна
обратится в пустыню, сравнение с которой будет обидно для всякой земли.
- “Примером” наказания, который научит другие народы не грешить. -
“Ужасом” перед великими бедствиями, которые постигнут Иерусалим.
16-17. Дальнейшее развитие 15b; ст. 16а продолжает даже конструкцию 15
ст., которая затем анаколутически (без соблюдения закона о
последовательности мыслей) обрывается. Угроза исчерпывается повторением
еще раз указанных в 12 ст. наказаний, но с усилением выражений и
добавлением одной новой кары, благодаря чему получается так
знаменательное для данного случая число 4; ср. XIV:21 и I:5.
Замечательно, что голод выступает в качестве наибольшего бедствия, перед
которым отступает назад и меч неприятельский, что соответствовало
действительности. Обращает внимание смена 3 л. мн. ч. сначала на 2 л.
мн. ч., а затем на 2 л. ед. ч. То, что переписчики не смущались этим и
не пытались исправить, Бертолет объясняет тем, что для них связь
единичного с целым и олицетворение народа и общества лежало глубже в
крови, чем мы в новейшее время можем понять; для них народ и общество
построились гораздо менее из отдельных личностей, чем эти последние
получали право на существование через свою принадлежность к народу и
обществу. Об ужасе перед дикими зверями, являвшимися следствием военного
опустошения, очень часто говорится (ср. особ. 4 Цар XVII:25; Исх
XXIII:29; Втор XXXII:24; Лев XXVI:22). “Доказательство, что культура св.
земли во все времена оставалась относительной. Бросается в глаза
сопоставление язвы и крови, так как последняя явно не есть проливаемая
мечом (ср. XIV:19, 17); между тем выражение едва ли имеет патологическую
подкладку (“кровяной нарыв”), а скорее только аллитерация (постановка
рядом слов с одинаковыми буквами в начале, по-евр.: девер - дам) и м. б.
присловье” (Бертолет).
