Книга Есфири
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Глава
6
1 В ту ночь Господь отнял сон от царя, и он велел [слуге] принести
памятную книгу дневных записей; и читали их пред царем,
2 и найдено записанным там, как донес Мардохей на Гавафу и Фарру, двух
евнухов царских, оберегавших порог, которые замышляли наложить руку на
царя Артаксеркса.
3 И сказал царь: какая дана почесть и отличие Мардохею за это? И сказали
отроки царя, служившие при нем: ничего не сделано ему.
4 [Когда царь расспрашивал о благодеянии Мардохея, пришел на двор Аман,]
и сказал царь: кто на дворе? Аман же пришел тогда на внешний двор
царского дома поговорить с царем, чтобы повесили Мардохея на дереве,
которое он приготовил для него.
5 И сказали отроки царю: вот, Аман стоит на дворе. И сказал царь: пусть
войдет.
6 И вошел Аман. И сказал ему царь: что сделать бы тому человеку,
которого царь хочет отличить почестью? Аман подумал в сердце своем: кому
другому захочет царь оказать почесть, кроме меня?
7 И сказал Аман царю: тому человеку, которого царь хочет отличить
почестью,
8 пусть принесут одеяние царское, в которое одевается царь, и приведут
коня, на котором ездит царь, возложат царский венец на голову его,
9 и пусть подадут одеяние и коня в руки одному из первых князей царских,
- и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестью, и
выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят пред ним: так
делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!
10 И сказал царь Аману: [хорошо ты сказал;] тотчас же возьми одеяние и
коня, как ты сказал, и сделай это Мардохею Иудеянину, сидящему у царских
ворот; ничего не опусти из всего, что ты говорил.
11 И взял Аман одеяние и коня и облек Мардохея, и вывел его на коне на
городскую площадь и провозгласил пред ним: так делается тому человеку,
которого царь хочет отличить почестью!
12 И возвратился Мардохей к царским воротам. Аман же поспешил в дом
свой, печальный и закрыв голову.
13 И пересказал Аман Зереши, жене своей, и всем друзьям своим все, что
случилось с ним. И сказали ему мудрецы его и Зерешь, жена его: если из
племени Иудеев Мардохей, из-за которого ты начал падать, то не
пересилишь его, а наверно падешь пред ним, [ибо с ним Бог живый].
14 Они еще разговаривали с ним, как пришли евнухи царя и стали торопить
Амана идти на пир, который приготовила Есфирь.
1 -3.
Царь вспоминает о заслуге Мардохея и изъявляет желание наградить его.
4-11. Аман, не подозревая, изобретает высшую награду, причем сам же
оказывается исполнителем царсной воли о возвеличении Мардохея. 12-14.
Разочарование Амана.
1 Более точный перевод (без упоминания имени Божия): "в ту ночь сон
бежал от царя"...
3 "Ничего не сделано ему" — говорят "отроки" царя на вопрос о
награждении Мардохея. Греческая прибавка (перед I главой), напротив, в
числе последствий услуги Мардохея указывает то,что "приказал царь
Мардохею служить при дворце и дал ему подарки за это". Выше уже было
сказано, что приближение Мардохея ко двору достаточно оправдывается и
другими причинами (приближение Есфири), и потому, признавая во всяком
случае большую естественность того, что дело обстояло так, как
передается в данном месте, можно употребить лишь некоторое усилие
примирить с этим противоречивую, по-видимому, подробность греческой
прибавки. Можно допустить, что Мардохей в свое время действительно
получил что-то и какие-то подарки за свою услугу, но это "что-то" и
"подарки" были так ничтожны по сравнению с величием услуги, что легко
могли быть забыты к этому времени и давали полное основание сказать, что
"ничего не сделано ему" (Мардохею).
4-11 Едва ли можно придумать более жгучее уязвление гордости и
самолюбия, какое представляло приказание царя Аману относительно
Мардохея. Человек, которого сам царь вознес на такую высоту, что называл
его 'вторым' по себе, 'отцом' и т.п. и отличил такими почестями, как
поклонение ниц подданных перед ним, — должен был исполнить роль слуги в
триумфе своего заклятого врага, которому он даже приготовил уже и
виселицу. Помимо объяснения этой неожиданно-непостижимой подмены ролей
устроением Промысла Божьего, каравшего здесь вышедшую из берегов
гордость и самомнение Амана, мы можем допустить здесь и то
предположение, что царский любимец уже начал сильно падать в глазах царя
к этому времени, и значит жалоба Есфири была лишь последним довершением
его поражения, правда — наиболее сильным и решительным.
12-14 Необычайная судьба, какую иудеи переживали со времен Kиpa
Персидского, вызывала между другими народами то зависть и неприязнь,
пользовавшиеся всякими случаями к проявлению, то — с другой стороны —
безотчетно мисстическую боязнь как перед какой-то особой загадочно
живучей силой, охраняемой еще другой высшей неодолимой силой (Божества).
Это именно слышится в предостережении, высказанном Аману на его втором
семейном совете — после толыко что олисанного приключения с Мардохеем:
"еспиилтжнинутяШ!) — дохей, ю-эа которого ты начал падать, то не
пересилишь его, а наверно падешь пред ним (ибо с ним Бог ЖИВЫЙ').
