Деяния Св. Апостолов
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Глава
25
1 Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в
Иерусалим.
2 Тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою
на Павла и убеждали его,
3 прося, чтобы он сделал милость, вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли
убить его на дороге.
4 Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он
сам скоро отправится туда.
5 Итак, сказал он, которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если
есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его.
6 Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в
Кесарию, и на другой день, сев на судейское место, повелел привести
Павла.
7 Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима Иудеи, принося
на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать.
8 Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни
против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.
9 Фест, желая сделать угождение Иудеям, сказал в ответ Павлу: хочешь ли
идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?
10 Павел сказал: я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть
судиму. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь.
11 Ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не
отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то
никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева.
12 Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда
кесарева, к кесарю и отправишься.
13 Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию
поздравить Феста.
14 И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павлово,
говоря: здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах,
15 на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобою явились
первосвященники и старейшины Иудейские, требуя осуждения его.
16 Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь
человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей
налицо и получит свободу защищаться против обвинения.
17 Когда же они пришли сюда, то, без всякого отлагательства, на другой
же день сел я на судейское место и повелел привести того человека.
18 Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие
я предполагал;
19 но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то
Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив.
20 Затрудняясь в решении этого вопроса, я сказал: хочет ли он идти в
Иерусалим и там быть судимым в этом?
21 Но как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение
Августово, то я велел содержать его под стражею до тех пор, как пошлю
его к кесарю.
22 Агриппа же сказал Фесту: хотел бы и я послушать этого человека.
Завтра же, отвечал тот, услышишь его.
23 На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и
вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами,
по приказанию Феста приведен был Павел.
24 И сказал Фест: царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! вы
видите того, против которого все множество Иудеев приступали ко мне в
Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить.
25 Но я нашел, что он не сделал ничего, достойного смерти; и как он сам
потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему.
26 Я не имею ничего верного написать о нем государю; посему привел его
пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении,
было мне что написать.
27 Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать
обвинений на него.
Фест
в Иерусалиме, жалобы иудеев на Апостола Павла (1-6). Апостол на суде
Феста (7-12). Агриппа II-й (с Вереникою) в Кесарии ознакомляется от
Феста о деле Павла и изъявляет желание слышать его (13-27).
2 Первосвященник - Измаил, сын Фаби, которого Феликс поставил на место
смещенного им Анании (XXIII:2; Флав. Археол. XX:8, 8 и 11).
"Знатнейшие из иудеев" - oi prwtoi twn Ioudaiwn - первые из иудеев -
знатнейшие, именитейшие люди. Вероятно, этим обозначается, что тут были
не только члены Синедриона, но и другие знатнейшие по своему
должностному и общественному положению светские особы, что указывает на
значительное усиление вражды к Павлу, мнимому врагу народной религии.
По-видимому, эти жалобщики явились к новому прокуратору собственно для
поздравления его и представления ему, но тут же не замедлили принести
ему и жалобу на Павла, представив дело его, как дело целого народа,
важнейшее национальное дело текущей минуты, не терпящее отлагательства.
3 Из дальнейшего видно (ст. 15), что иудеи прямо требовали осуждения
Павла. Но Фест благоразумно отклонил их домогательство (16 ст. ).
5 "Сильные между вами...", - т. е. имеющие власть, облеченные правами
или полномочиями от имени народа иудейского или синедриона.
6 Образ мыслей и действий нового правителя обнаруживает его
решительность и справедливость, соединенные с важною строгостью, столь
уместною для римского правительственного чиновника, имевшего творить суд
правый, скорый и милостивый. Как жалка рядом с этим достоинством
язычника низость народного правительства иудейского, униженно
вымаливавшего, под видом милости, возможности вероломного убийства
узника на дороге к правосудию!
7 "Стали кругом" - может быть, с целью запугать Павла, лишить его
мужества и присутствия духа.
"Многие и тяжкие обвинения..." - какие именно? Дееписатель прямо не
говорит, замечая только, что эти обвинения были бездоказательны,
голословны. Из ответа апостола (ст. 8) можно заключить, что обвинения
были все те же, что и ранее - на суде пред Феликсом (XXIV:5-6). Есть,
однако, и нечто новое, или, по крайней мере, резче выраженное: это -
обвинение в каком-то преступлении против Кесаря. По-видимому, это -
более резкое, усиленное воспроизведение прежнего обвинения апостола в
том, что он возмутитель (XXIV:5). Возможно также, что здесь повторяется
клевета, которую возводили на христиан солунские иудеи (XVII:6 и д. ),
выставляя на вид, что христиане почитают другого царя Иисуса и,
следовательно, идут против повелений Кесаря.
8 Стих представляет или подлинно краткий ответ апостола в свое
оправдание, имеющее решительный характер, или, может быть, передает
только сущность защитительной речи Павла.
9 Подобно Феликсу, Фест не нашел никакой вины в Павле, но не осмелился,
как и тот, оскорбить иудеев освобождением невинного. Посему, желая
сделать угодное иудеям, он спрашивает Павла: "хочешь ли идти в
Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?" Хотя этим выражением Фест
давал понять, что он не оставит Павла на произвол Синедриона, однако,
Павел отказался от такого косвенного, малонадежного покровительства и
предпочел, чтобы дело его было передано не в руки низшего, а в руки
высшего суда Кесарева, на что он имел полное право, как римский
гражданин. Спросить Павла - хочешь ли?.. - Фест должен был потому, что
перенесение дела из высшей судебной инстанции (суд прокуратора - именем
Кесаря) в низшую (суд местный, национальный) могло быть сделано только
разве по желанию подсудимого. С другой стороны, не сомневаясь в
решительном отказе Павла на свое предложение, Фест все-таки спрашивает
Павла хочешь ли?.. все по той же угодливости иудеям, которым Фест хотел
показать, что отказ в исполнении их просьбы выдать им Павла (ст. 4)
сделан не из неблаговоления к ним, а зависит от самого подсудимого,
которого против его воли нельзя, по римским законам, передавать из
высшей судебной инстанции в низшую. Фест "пока еще не знал иудеев и не
испытал от них почестей, отвечал справедливо (ст. 4); а когда побывал в
Иерусалиме, то также стал угождать им, и не просто угождает, а с
подобострастием" (Злат. ).
10 Отказ Павла дышит достоинством и сознанием полной своей невинности.
"Я стою пред судом Кесаревым...", отвечал он, и отвечал справедливо,
потому что суд римского наместника почитался судом самого императора.
"Где мне и следует быть судиму..." - намек на то, что если Фест не нашел
сам вины в Павле и, так сказать, не имеет права и мужества осадить
невинного, то тем более он не имеет права выдать этого невинного на
заведомое осуждение суда низшего: тут беспристрастным и справедливым мог
быть только суд самого Кесаря.
"Иудеев я ничем не обидел..." - новое основание для отказа судиться
судом иудейским, домогательства которого являются бесцеремонным
беззаконием и ничего, кроме беззакония, не обещают.
"Как и ты хорошо знаешь..." - wV kai su kallion epiginwskeiV... - "яко
же и ты добре веси...", "как и ты лучше знаешь", т. е. лучше знаешь или
должен знать как то, что я не обидел иудеев, так и то, что не обидевшего
их не следует выдавать им, а препроводить на высший суд Кесаря. Этим
показывается тонко и деликатно неуместность самого вопроса - хочешь ли?
Ты лучше (чем прикидываешься) знаешь, чего я должен хотеть и по законам
римским, и по чувству невиновности пред иудеями: спрашивать об этом
нечего, дело ясно само собою. За апостола в данном случае нечего
бояться: он вполне готов и умереть, если того заслужил; а если нет в нем
никакой вины, то "никто не может выдать (karisaqai - подарить) меня им".
Такое решительное заявление, ограничивающее свободу самого прокуратора,
Павел делает, очевидно, потому, что Фест, при обнаружившейся угодливости
иудеям, внушал сильные сомнения в своем беспристрастии, заставляя
думать, что интриги смертельных врагов апостола восторжествуют и над
этим прокуратором.
"Требую суда Кесарева!.. " - заключает апостол, избавляя Феста от страха
возбудить неудовольствие иудеев своим освобождением и находя настоящий
момент наиболее благоприятным к исполнению воли Господа, предназначившей
ему свидетельствовать о Нем и в Риме (XXIII:11).
12 "Фест, поговорив с советом..." из нескольких чиновников, называвшихся
советниками, которые состояли обыкновенно при провинциальных правителях
для участия в делах управления областью.
"Ты потребовал суда Кесарева, к Кесарю и отправишься..." В объявлении
этом звучит нотка неудовольствия, понятная после тех тонких намеков, на
какие вызвал апостола образ действий прокуратора.
13 "Царь Агриппа..." Это был Ирод Агриппа II-й, последний царь из
фамилии Иродовой. Он был сын Ирода Агриппы I-го, (о котором говорится в
XII гл. ), правнук Ирода I-го, брат Друзиллы - жены бывшего прокуратора
Феликса. Воспитывался при дворе римского императора Клавдия, который,
вскоре после смерти отца его, дал ему во владение Халкис (в Сирии), а
через четыре года (около 53 г. по Р. X. ) вместо него - прежнюю
тетрархию Филиппа и тетрархию Писания (см. к Мф II:22 и Лк III:1), с
титулом царя и полномочием - иметь попечение и надзор за храмом
Иерусалимским (при нем и оконченным, см. к Ин II:20) и избирать
первосвященников Иерусалимских (Флав., Археол., XIX:9, 2; XX:1, 1 и 3,
7, 1).
Вереника - родная сестра Агриппы, бывшая сперва в замужестве за дядей
своим Иродом, правителем Халкиса, потом по смерти его жившая с
вышеупомянутым братом своим, как полагали, в беззаконной связи (Флав.,
Археол. XX:7, 3), потом вышедшая за киликийского царя Полемона (там же,
7, 5) и, наконец, бывшая в обладании Веспасиана и Тита.
"Поздравить Феста..." Исполнение не просто долга вежливости, но и прямой
обязанности - ввиду вассальных отношений к Риму.
14 Настоятельной надобности предлагать царю дело Павла Фест, как видно,
не имел. Если же сделал это, то, по замечанию Дееписателя, потому,
что... надо же было чем-нибудь занять проведенные царем здесь много
дней, тем более, что дело это было для царя действительно небезразличное
и небезынтересное, причем Фест мог даже надеться услышать от царя, по
ознакомлении с этим делом, мнение о нем более правильное и компетентное,
нежели какое мог составить сам правитель, еще так мало знавший обычаи и
законы иудейские (ср. ст. 26-27).
15-21 Фест делает Агриппе довольно обстоятельное сообщение о деле Павла,
выставляя попутно на вид и свою личную правдивость (не пренебрегая,
однако, и ложью, ср. ст. 20), честность и ревность в ведении этого дела,
и преимущества вообще римского судопроизводства сравнительно с тогдашним
иудейским.
16 "Ни одного из обвинений, какие я предполагал", судя по настойчивости
и озлоблению обвинителей, особенно обвинений политического характера.
Единственное такого рода обвинение было настолько несерьезно и главное -
бездоказательно, как и все остальные, что слова прокуратура равносильны
полному оправданию обвиняемого.
19 "Споры... об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором
Павел утверждал, что Он жив..." Выражение звучит равнодушием ко всем
этим истинам и желанием показать себя стоящим выше этих "иудейских
суеверий", как выражались язычники вообще об откровенной еврейской
религии. Учение же Павла о воскресении Христовом передается с
нескрываемым издевательством: "peri tino: Ihsou teqnhkotoV, on efascen o
PauloV zhn" - о некоем Иисусе умершем, Которого Павел утверждал жить, т.
е. делал нечто такое, что выше его сил, каковы вечные и неодолимые
законы природы.
20 "Затрудняясь в решении сего вопроса..." Это - ложь: нижеприведенный
вопрос Павлу Фест делал не по затруднению в решении столь ясного
вопроса, а из желания сделать угодное иудеям (ст. 9). Употребляется эта
ложь из желания выставить себя пред Агриппою в лучшем свете.
21 "На рассмотрение Августово..." - то же, что и на суд Кесаря, обычным
титулом которого со времени Октавиана было Август.
22 "Хотел бы и я послушать..." Весьма вероятно, что Агриппа слышал и
прежде что-либо об апостоле и о христианстве (XXVI:26), и теперь вполне
естественно, что он рад воспользоваться случаем видеть и слышать этого
величайшего исповедника и учителя христианства.
23 "С великою пышностью...", т. е. по-царски, прилично своему сану.
"С тысяченачальниками..." В Кесарии - резиденции прокуратора, правителя
такой беспокойной области, какою была тогда Палестина, стояло пять
когорт войска и, следовательно, пять тысяченачальников (Флав. О войне
Иудейской III:4, 2).
"Знатнейшими гражданами..." - представителями города, в котором
сосредоточивалось управление целой провинции. Таким образом, это было
многочисленное и блестящее собрание представителей военного и
гражданского ведомств Кесарии, с царем и его сестрой и правителем
провинции во главе. В это-то блестящее собрание и введен был апостол в
узах (XXVI:29).
24 Представляя собранию узника, Фест излагает кратко дело его и цель
нового обсуждения этого дела - "чтобы было мне что написать" (26 ст. ).
Так, очевидно, сложилось дело бедного Павла, что нечего было о нем даже
и написать: надо было отпускать, а не хотелось - "страха ради
иудейского", а и обвинять было не в чем. Бедное правосудие! Бедные
стражи пресловутого римскою права!
"Все множество иудеев..." - несколько преувеличено, ср. ст. 2 и 15.
Возможно, впрочем, что указанных там лиц действительно сопровождала
более или менее значительная толпа народа, подкрепляя жалобы и обвинения
на Павла и криками требуя осуждения его на смерть.
26 "Не имею ничего верного написать о нем..." Возможно, что правитель
искренно затруднялся ясно и верно представить сущность дела, что вполне
понятно в нем, как иностранце, недавно только прибывшем в эту область и
незнакомом с ее постановлениями, характером и обычаями, - хотя из
представленных обвинений Павла он и успел вынести твердое убеждение, что
по римским законам он не подлежит смертной казни. Естественно было
поэтому для него желать слышать мнение нарочито собранных им и особенно
Агриппы, как ближе всех знакомого с местными учреждениями и обычаями
страны, чтобы составить вполне верное суждение об этом деле, о котором
ему надо было писать обстоятельное донесение императору.
