Книга пророка Ионы
Глава
3
1 И было слово Господне к Ионе вторично:
2 встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я
повелел тебе.
3 И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню; Ниневия же была
город великий у Бога, на три дня ходьбы.
4 И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день, и
проповедывал, говоря: еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!
5 И поверили Ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от
большого из них до малого.
6 Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял
с себя царское облачение свое, и оделся во вретище, и сел на пепле,
7 и повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож
его: `чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили
на пастбище и воды не пили,
8 и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и
чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.
9 Кто знает, может быть, еще Бог умилосердится и отвратит от нас
пылающий гнев Свой, и мы не погибнем'.
10 И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и
пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не
навел.
1–3.
Вторичное посольство Ионы в Ниневию и 4–10. покаяние Ниневитян.
1-2 О вторичном посольстве Ионы в Ниневию говорятся теми же словами,
какими говорилось и о первом (I:1–2 ст.), можно думать, что это второе
«слово Господне к Ионе» было дано в той же форме, что я первое (см. зам.
к 2 ст. I гл.).
Содержание проповеди пророка в Ниневии вторично не указывается, а
делается ссылка на прежде бывшее об этом повеление Божие: «проповедуй в
ней, что Я повелел тебе» (см. зам. к 2 ст. I гл.).
3 «и встал Иона, и пошел в Ниневию, по слову Господню». Пророк
послушался вторичного голоса Иеговы потому, что предшествовавшие события
(буря на море, павший на него жребий, поглощение и извержение китом),
были для него знамениями, убеждавшими его в истинности и непреложности
получаемого им откровения.
«Ниневия был город великий у Бога, на три дня ходьбы». На основании
приведенных слов часто делают заключение о позднейшем происхождения
книги пророка Ионы. Употребленная здесь прошедшая форма глагола: «был
город великий» указывает, говорят, на то, что во время написания книги
Ионы, Ниневия уже не существовала, иначе о ней сказано было бы в
настоящем времени, как напр. в X:12 ст. Быт. Затем самое замечание о
величине города будто бы совершенно излишне для современников Ионы,
которые и без того прекрасно знали о Ниневии и вполне уместно только в
устах писателя, жившего после ее падения. Относительно прошедшей формы
глагола следует заметить, что здесь употреблена форма, так называемая
рrateritum. Она выражает мысль о действительном существовании предмета в
описываемое прошедшее время без всякого отношения к настоящему, поэтому
этой формой прошедшего нисколько не исключается существование Ниневии в
момент написания книги. Она употреблена лишь в соответствии с такой же
формой других глаголов, относящихся к тому же событию, поэтому все это
место можно передать так: встал Иона и пошел в Ниневию и оказалось, что
это великий город. Описывать величину Ниневии для современников Ионы, из
которых большинство не видело этого города, а некоторые может быть не
знали его и по имени, также естественно, как в наше время описывать
различные большие города. Заключать на этом основании, что Ниневия в
момент описания не могла существовать, можно только выходя из
предубежденного взгляда.
Прямое указание на то, что книга Ионы написана была до разрушения
Ниневии, мы найдем в книги Товита, XIV:8 ст., где Товит уговаривает сына
своего Товию оставить Ниневию, «ибо Ниневия будет разрушена, как говорил
пророк Иона». Очевидно израильские пленники в Ассирии думали, что
пророчество Ионы о гибели Ниневии (III:4 ст.) только отсрочено по
причине покаяния города и в свое время, видя крайнее развращение
Aссириян, ждали его исполнения. Во всяком случае с книгой пророка Ионы
они были знакомы задолго до падения Ниневии.
Замечание о величине Ниневии дополнено словами «у Бога». Этим писатель
хотел определить положение Ниневии в отношении к Богу, сказать, что она
была велика в очах Божиих, перед Богом, значит, в ней была какая-то
нравственная мощь и величие. Цель такого замечания могла быть та, чтобы
в глазах израильских читателей наперед оправдать описанное ниже (III:10;
IV:11) отменение Иеговою определения о погибели Ниневии.
Величина города Ниневии в 3-ем ст. определяется словами: «на три дня
пути». День пути, т. е. расстояние, какое можно пройти в продолжение
одного дня, у древних народов, по свидетельству Геродота, определялось в
160–200 стадий, на наши меры длины — 25–30 верст. Таким образом,
расстояние пути 3-х дней будет равняться 75–90 верстам. Для определения
величины городов, местностей обычно берется их окружность, поэтому нужно
думать, что в данном месте словами «три дня пути» определяется
окружность Ниневии, а не протяжение в длину. Если мы возьмем для Ниневии
площадь окружностью около 80 верст и в диаметре менее 30, то это будут
те самые размеры, которыми измеряется величина Ниневии у многих древних
писателей: Страбона, Геродота, Диодора Сицилийского, Ксенофонта. Значит,
данные о Ниневии в книге Ионы находятся в согласии со свидетельствами
других исторических памятников и не содержат в себе ничего невероятного,
как это стараются представить те, кто выражение «три дня пути» понимает
в смысле определения длины Ниневии. Нужно иметь в виду еще, что Ниневия
была одной из самых древних городов мира, что строители ее — Нимрод по
Библии (Втор X:10–11 ст.) или Нун по гражданской истории имели намерение
построить выдающийся по размерам и великолепию город, затем, что в
древности города застраивали не сплошь, а в черте города на случай осады
оставляли значительную площадь под пастбищами и пашнями, чтобы
совершенно не удивиться величине города по описанию кн. Ионы. Новейшие
раскопки развалин Ниневии на левом берегу Тигра, близ селения Мозуля,
еще раз подтверждают показания кн. Ионы.
4 «И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день»…
Приведенные слова не указывают на то, что Иона шел в одном направлении и
прошел в длину города расстояние одного дня (из 3-ех) пути. Еврейское
выражение точнее следует передать: «и исходил Иона по городу» значит не
в прямом направлении, а как того требовала проповедь. Прибавка, «в один
день пути», таким образом, не стоит в связи с последними словами 3-го
ст. («на три дня ходьбы») и не относится к определению величины Ниневии,
а сделана для того, чтобы показать ревность пророка в проповедании
ниневятянам. Останавливаясь с проповедью на площадях, торжищах и улицах,
он все же успел исходить по городу такое расстояние, какое совершает в
день обычный путник.
«…и проповедывал говоря, еще сорок дней и Ниневия будет разрушена». В
греческом, а отсюда и в славянском переводах вместо «сорок» (дней)
подлинника стоит три.
Такое чтение следует признать ошибочным, потому что невероятно, чтобы
все события III и IV главы — проповедь Ионы ниневитянам, их раскаяние,
указ царя о формах покаянного траура, ожидание Ионой исполнения своего
пророчества и отмена Божия определения о гибели Ниневии — произошли в
короткий трехдневный срок. Вероятнее всего, что и LXX читали в еврейском
и перевели не три, а сорок; но позднейшие переписчики букву «m»,
обозначавшую сорок, по ошибке заменили сходною по начертанию буквой g —
три.
Проповедь Ионы в Ниневии, несомненно, нельзя ограничивать одним только
предсказанием о ее гибели через сорок дней. Он должен был обличать
злодеяния ниневитян (см. I:2 ст.) и вместе с тем указывать на
возможность спасения через покаяние. Если бы последнего пророк не делал,
то у ниневитян не могло бы и явиться такой надежды (см. 8–9 ст. III
гл.), а было бы одно отчаяние.
Но мог ли пророк Иона проповедовать ниневитянам, да еще так всесторонне
и успешно, ведь он, говорят, не знал их языка, не знал их жизни, их
нравов и грехов. Он был совершенно чужд ниневитянам, и они не могли его
понять. Что касается языка, то нужно вспомнить, что ассирийский язык
принадлежит к семитическим и с еврейским языком имеет большое сходство,
особенно это нужно сказать относительно галилейского наречия, на котором
говорил Иона. Отсюда легко себе представить, что Иона мог научиться
ассирийскому языку, равным образом, и образованные из ниневитян могли
понимать еврейский. Пример знания евреями ассирийского языка, а
ассирийцами еврейского в Библии нам известен (см. 4 Цар XVIII:26–28).
Знание же жизни ассириян, нужное для проповеди, у пророка Ионы легко
предположить. Ассирия отстояла от границ Израильского царства едва на
200 верст и во времена Ионы она вела с Израилем оживленные политические
и торговые сношения. Религия ассириян была сходна с религиями соседних с
Израилем языческих народов; грехи ассириян, конечно, имели в себе много
общечеловеческого и о многом можно было заключать по внешности жителей и
города. Поэтому не только Иона, лично бывший в Ниневии, но и пророки,
никогда ее не видавшие, знали и живо изображали ее нравственное
состояние (см. Наум I–III гл.; Соф II:13–15).
5-10 В означенных стихах говорится о покаянии ниневитян по проповеди
пророка. Противники исторической подлинности книг пророка Ионы весь этот
рассказ считают невероятным. Невероятно будто бы, чтобы целый громадный
город обратился к раскаянию по проповеди одного человека, никому до сих
пор неизвестного, участие в этом царя и издание особого указа также,
говорят, невероятно; невероятными считаются и те внешние формы, в
которых выразилось покаянное чувство ниневитян. Приведенное возражение в
значительной степени покоится на субъективном чувстве вeрoятного и
нeвepoятнoго, и по caмoму существу своему оно не особенно сильно. Ведь
очень часто бывает, что действительность превосходит наши представления
о вероятном. Между тем, в рассказе пророка Ионы нет ничего
превосходящего всякое вероятие. Случаи влияния отдельных лиц на массы
народа, когда эти массы заражаются общим настроением, доходящим до
энтузиазма и повинуются буквально каждому слову того, кто сумел стать во
главе движения — известны каждому (напр. вдохновение французов на борьбу
Жанною Д’Арк, возбуждение народных масс к крестовым походам Петром
Пустынником и др.). Почему этого явления, столь согласного с психологией
масс, не могло случиться в Ниневии? Впечатлительность восточного народа,
усиленная в ниневитянах изнеженностью и роскошью, их высокое уважение к
мантике, вера во всякого рода прорицания — создавали благоприятную почву
к тому, чтобы они отозвались на вдохновенную проповедь и страшное
пророчество чужеземного пророка. Особенно сильное впечатление должен был
произвести на ниневитян рассказ Ионы о своем трехдневном пребывании во
чреве кита; в этом чуде они увидели для себя знамение божественного
посольства пророка и истинности его проповеди, как на это указывает
евангелие: «Иона был знамением для ниневитян» (Лк XI:30–31; Мф XII:40).
Может быть, они даже сопоставили его рассказ с распространенными у них
мифами об Еа-Оаннесе, выходящем из моря, чтобы учить людей почитанию
богов и святой жизни; в таком случае, вдохновенный Иона с грозным
обличением и властною речью мог показаться им самим Оаннесом (за это
говорило и созвучие имен). Таким образом, всеобщее покаяние в Ниневии по
слову пророка — факт весьма вероятный. Участие в этом деле Ниневийского
царя и издание им особого указа не уменьшает исторической вероятности
факта. Царь Ниневии, вместе с тем, был и верховным жрецом, а его
вельможи занимали следующие за ним иерархические должности, поэтому их
участие в охватившем народ религиозном подъеме было неизбежно. Что
касается форм покаяния, то тут вызывает недоумение привлечение к этому
домашних животных. Древние люди ближе стояли к животному миру и думали,
что и сами животные могут принимать участие в их жизни, поэтому делили с
ними и печаль, и радость. Геродот, напр., рассказывает, что персы после
битвы при Платее, когда пал их полководец Масист, в знак траура остригли
волосы всем животным в лагере; то же самое и в разбираемом нами месте.
(7–8). Эта подробность может быть отмечена только, как глубоко правдивая
историческая черта. В заключение следует сказать, что историческая
достоверность покаяния ниневитян по проповеди Ионы удостоверена
Евангелием. Спаситель сказал, что «ниневитяне восстанут на суд с родом
сим и осудят его; ибо они покаялись от проповеди Иониной» (Лк XI:32).
Очевидно, Спаситель и его современники считали покаяние ниневитян
действительным событием, в противном случае, ссылка на них не имела бы
значения.
