III Ездры
Введение Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Глава
5
1 О знамениях: вот, настанут дни, в которые многие из живущих на земле,
обладающие ведением, будут восхищены, и путь истины сокроется, и
вселенная оскудеет верою,
2 и умножится неправда, которую теперь ты видишь и о которой издавна
слышал.
3 И будет, что страна, которую ты теперь видишь господствующею,
подвергнется опустошению.
4 А если Всевышний даст тебе дожить, то увидишь, что после третьей трубы
внезапно воссияет среди ночи солнце и луна трижды в день;
5 и с дерева будет капать кровь, камень даст голос свой, и народы
поколеблются.
6 Тогда будет царствовать тот, которого живущие на земле не ожидают, и
птицы перелетят на другие места.
7 Море Содомское извергнет рыб, будет издавать ночью голос, неведомый
для многих; однако же все услышат голос его.
8 Будет смятение во многих местах, часто будет посылаем с неба огонь;
дикие звери переменят места свои, и нечистые женщины будут рождать
чудовищ.
9 Сладкие воды сделаются солеными, и все друзья ополчатся друг против
друга; тогда сокроется ум, и разум удалится в свое хранилище.
10 Многие будут искать его, но не найдут, и умножится на земле неправда
и невоздержание.
11 Одна область будет спрашивать другую соседнюю: "не проходила ли по
тебе правда, делающая праведным?" И та скажет: "нет".
12 Люди в то время будут надеяться, и не достигнут желаемого, будут
трудиться, и не управятся пути их.
13 Об этих знамениях мне дозволено сказать тебе, и если снова помолишься
и поплачешь, как теперь, и попостишься семь дней, то услышишь еще больше
того.
14 И я пришел в себя, и тело мое сильно дрожало, и душа моя изнемогла,
как будто исчезала.
15 Но пришедший ко мне Ангел поддержал меня и укрепил меня, и поставил
на ноги.
16 И было, во вторую ночь пришел ко мне Салафиил, вождь народа, и
спросил меня: где ты был, и отчего лице твое так печально?
17 Разве не знаешь, что тебе вверен Израиль в стране преселения его?
18 Итак встань и вкуси хлеба, и не оставляй нас, как пастырь своего
стада, в руках лукавых волков.
19 Тогда сказал я ему: отойди от меня, и не приближайся ко мне. И он,
услышав это, удалился от меня.
20 А я семь дней постился, стеная и плача, как повелел мне Ангел Уриил.
21 И после семи дней помышления сердца моего опять были для меня крайне
тягостны;
22 но душа моя прияла дух разумения, и я снова начал говорить пред
Всевышним
23 и сказал: о, Владыко Господи! Ты из всех лесов на земле и из всех
дерев на ней избрал только одну виноградную лозу;
24 Ты из всего круга земного избрал Себе одну пещеру, и из всех цветов
во вселенной Ты избрал Себе одну лилию;
25 Ты из всех пучин морских наполнил для Себя один источник, а из всех
построенных городов освятил для Себя один Сион.
26 Из всех сотворенных птиц Ты наименовал Себе одну голубицу, и из всех
сотворенных скотов Ты избрал Себе одну овцу;
27 из всех многочисленных народов Ты приобрел Себе один народ, и
возлюбил его, дал ему закон совершенный.
28 Но ныне, Господи, отчего же Ты предал одного многим, и на одном корне
Ты насадил другие отрасли и рассеял Твой единственный народ между
многими народами?
29 И попрали его противники обетованиям Твоим и заветам Твоим не
веровавшие.
30 И если уже Ты сильно возненавидел народ Твой, то пусть бы он Твоими
руками наказывался.
31 Когда я произносил слова сии, послан был ко мне Ангел, который
приходил ко мне прежде ночью,
32 и сказал мне: послушай меня, и я научу тебя; внимай мне, и я скажу
тебе еще более.
33 Говори, сказал я, господин мой. И он сказал мне: ты слишком далеко
зашел пытливостью ума твоего об Израиле; неужели ты больше любишь его,
нежели Тот, Который сотворил его?
34 Нет, господин мой, отвечал я, но говорил от великой скорби.
Внутренность моя мучает меня всякий час, когда я стараюсь постигнуть
путь Всевышнего и исследовать хотя часть суда Его.
35 Он отвечал: не можешь. Почему же, господин мой? спросил я. Лучше бы я
не родился, и утроба матерняя сделалась для меня гробом, нежели видеть
угнетение Иакова и изнурение рода Израильского.
36 И он сказал мне: исчисли мне, что еще не пришло, и собери мне
рассеянные капли, и оживи иссохшие цветы;
37 открой заключенные хранилища и выведи мне заключенные в них ветры, и
покажи мне образ голоса: и тогда я покажу тебе то, что ты усиливаешься
видеть.
38 Владыко Господи! отвечал я, кто может знать это, разве только тот,
кто не живет с человеками?
39 А я безумен, и как могу говорить о том, о чем Ты спросил меня?
40 Тогда Он сказал мне: как ты не можешь сделать ничего из сказанного,
так не можешь познать судеб Моих, ни предела любви, которую обещал Я
народу. -
41 Но вот, Господи, Ты близок к тем, которые к концу близятся, и что
будут делать те, которые прежде меня были, или мы, или которые после нас
будут?
42 Он сказал мне: венцу уподоблю я суд Мой; как нет запоздания
последних, так и ускорения первых.
43 Отвечал я и сказал: не мог ли бы Ты соединить воедино как тех,
которые сотворены были прежде, так и тех, которые существуют и которые
будут, дабы скорее объявить им суд Твой?
44 Он отвечал мне: не может ускорить творение Творца своего, ни век сей
не может вместить в себе всех вместе, которые должны быть сотворены.
45 И сказал я: как же Ты сказал рабу Твоему, что Ты дал жизнь созданному
творению вкупе, и однако творение выдержало это; посему могли бы понести
и ныне существующие вкупе.
46 Он сказал мне: спроси женщину, и скажи ей: "если ты рождаешь десять,
то почему рождаешь по временам?", и проси ее, чтобы она родила десять
вдруг.
47 Я же сказал Ему: невозможно это, но должно быть по времени.
48 Тогда Он сказал мне: и Я дал недрам земли способность посеянное на
ней возращать по временам.
49 Как младенец не может производить того, что свойственно старцам, так
Я устроил созданный Мною век.
50 Тогда я вопросил Его и сказал: когда Ты открыл мне путь, то позволь
мне сказать Тебе: мать наша, о которой Ты говорил Мне, молода ли еще,
или приближается к старости?
51 Спроси об этом рождающую, и она скажет тебе.
52 Скажи ей: "почему рождаемые тобою ныне не подобны тем, которые
рождены были прежде, но меньше их ростом?"
53 И она скажет тебе: "одни рождены мною в крепости молодой силы, а
другие рождены под старость, когда ложесна начали терять свою силу".
54 Рассуди же ты: вы теперь меньше станом, нежели те, которые были
прежде вас;
55 и те, которые после вас родятся, будут еще меньше вас, так как
творения, уже состаривающиеся, и крепость юноши уже миновала.
56 И сказал я: если я приобрел благоволение пред очами Твоими, покажи
рабу Твоему, через кого Ты посещаешь творение Твое?
Знамения, предшествующие концу (1–13). Впечатление от речи Ангела (14–15). Увещание Фалтиила с призывом вернуться к народу (16–19). Второе видение. Недоумения Ездры по поводу того, что Бог наказывает свой избранный народ не непосредственно Своею рукою, но при помощи язычников (20–30). Ответ ангела. Бессилие человека постигнуть любовь Бога к Израилю и углубиться в планы Божественного домостроительства (31–40). Строгая постепенность в осуществлении Божественных планов, исключающая возможность несправедливости к кому-либо на суде (41–49). Приближение мира к старости (50–55). Вопрос о том, кто будет производить последний суд (56).
1. Вульгата, точно передаваемая славянским переводом, в числе знамений на первом месте указывает обременение жителей большой данью (in censu multo). Русская Библия руководится поправкой Фабриция, сделанной применительно к арабскому тексту (in sensu multo). Она влагает сюда тот смысл, что в последние дни разумные люди будут взяты с лица земли (ср. Мф XXIV:40; Лк XVII:34–37). Фолькмар (22), Гильгенфельд (Messias Judaeorum, 124; Esra und Daniel, 16), Фриче (28), Биссель (647) и Цеклер (45) принимают чтение in sensu multo, видя здесь указание на безумие, которым будут одержимы люди перед кончиной мира. Бенсли (15) применительно к сирскому переводу предлагает чтение in excessu multo. Подобное же исступление или ужас нападет на людей, когда Всевышний придет освободить Свой порабощенный народ (XIII:30).
2. Об умножении беззаконий в последние дни не раз говорят новозаветные книги (Мф XXIV:12).
3. Текст Вульгаты страдает темнотою. В русской Библии непонятное выражение imposito vestigio совсем опущено; в славянской оно передано словами «в нюже вшед», которые в данном месте оказываются совершенно лишними и неожиданными. Ездре не было никакой надобности вступать в страну, царившую в его время над всем миром: он жил в ней, подобно прочим иудеям рассеяния. Гильгенфельд (Judische Apokaryptik, 193) видит в указанных словах намек на крайний деспотизм в отношениях римлян к евреям. Римская империя царила над Израилем, попирая его ногами. Но для такого понимания слова vestigium нет оснований. Фолькмар, Биссель и Циклер предлагают читать здесь incompositio e vestigio, понимая весь стих следующим образом: «И будет разорение по пути той страны, которую ты видишь ныне господствующею, и увидят, как она станет пустыней». Бенсли, применительно к сирскому переводу, воспроизводит латинский текст в таком виде: «И страна, которую ты видишь ныне господствующей, будет неустроена (incomposita, Syr. instabilis) и без следов человека (sine vestigio, Syr. non calcata)». Ни один человек не будет попирать ее своими пятами. Впрочем, латинский рукописный текст (incomposita vestigio) может быть правильно понят и без дополнения Бенсли. Страна, которую Ездра видит ныне господствующею, будет неблагоустроена для передвижения, для ходьбы, по ней не будет проторено дороги стопами людей, она будет непроходима.
4. Латинский текст вносит в умышленно темную речь автора ряд произвольных толкований, не оправдываемых восточными переводами. Упоминание о третьей трубе (post tertiam tubam) неуместно, так как ниже, во втором видении, идет речь всего лишь об одной трубе, предвещающей конец мира. Фолькмар (23–24) произвольно отожествляет третью трубу с той последней трубой, за которой по словам Ап. Павла последует воскресение мертвых (1 Кор XV:52; cp. Мф XXIV:31; 1 Сол IV:16; Откр VIII:2). Лике понимает выражение «после третьей трубы» как указание на время, когда Ездра удостоится более обстоятельного откровения о последних днях мира. По свидетельству Гемары, подтверждаемому Флавием (Об Иудейской войне, IV, 9, 12), трубным звуком у евреев возвещалось наступление и конец субботы. Третья труба обозначает здесь третью субботу, имеющую наступить через две недели после настоящего видения. Первые три видения, представляющие одно целое, происходят по субботам. Пред каждым из них автор постится по неделе. Таким образом, к началу третьего видения исполняются три недели поста (VI:31), заповеданные Ездре в данном месте. Трехнедельный пост представляет подражание кн. пророка Даниила (X:2). В восточных переводах вместо звука третьей трубы указан иной признак: землетрясение (ср. Мф XXIV:29; Откр XI:13). Ван-дер-Улис предполагает, что в латинском тексте стояло первоначально terram turbatam. Гильгенфельд (47) защищает чтение post tertiam turbatam и вкладывает в данное место такой смысл: «Ты увидишь, как страна, имеющая последовать за третьей, станет переживать треволнения». Он приурочивает его к четвертой Данииловой монархии (сирийской). Гутшмид (282), разделяя взгляд Лике на смысл третьей трубы, усматривает здесь намек на землетрясение, бывшее весной 31 г. до Р. Х. По еврейскому календарю оно падает на третью субботу после начала нового года, в средине месяца Нисана. Наиболее естественное объяснение выражения post tertiam дают Блас и Гункель (359), понимающие его в смысле указания на третий день (μετώ τηντρίτην), вслед за которым должна наступить кончина мира. Три дня употребляются в апокалиптической письменности в значении таинственного числа для определения срока, остающегося до наступления нового века. Конец стиха, где говорится о троекратном появлении луны в течение дня (ter in die), в Вульгате поврежден. В рукописях идет речь лишь о том, что луна будет сиять днем (interdie). При кончине мира не будет ни дня, ни ночи: солнце будет блистать ночью, а луна будет лить свои бледные лучи днем (Мк XIII:24; Мф XXIV:29; ср. Ис XIII:10; Иез XXXII:7–8; Иоил II:30–31). Весь стих может быть воспроизведен в таком виде: «А если Всевышний даст тебе дожить, то ты увидишь, как после третьего дня земля придет в замешательство: солнце внезапно засияет ночью, а луна — днем».
5. Во всей природе обнаружится уклонение от обычного порядка. На дереве появятся капли крови; от камня будет слышаться голос. Эти подробности навеяны книгой пророка Аввакума, II:11: «Камни из стен возопиют, и перекладины из дерева будут отвечать им» (ср. Лк XIX:40). Мысль об истечении крови из деревьев стоит в связи с взглядом языческого мира, что священные деревья обладают душою. В послании Варнавы (гл. XII) встречается выдержка из какой-то пророческой книги, близко подходящая к данному месту: «Подобным образом точно свидетельствуется о кресте у другого пророка, который говорит: «Когда же это исполнится?». И говорит Господь: «Когда древо нагнется и поднимется, и из древа потечет кровь». Целый ряд исследователей (Le Moyne . Notae ad varia Sacra, 836. Fabnotus . Codex pseridepigraphus V. T. II, 184–185. CorrodI: 180. Volkmar, 403, 408. Hilgenfeld . Messias Judaeorum, 47. Harnack . Barnabas briee, с 12. Schurer, 329. Gunkel, 359. Шавров , 165–166. Бухарев, 3–5. Смирнов, 37) предполагают здесь свободное заимствование из пророческой книги Ездры (IV:33; V:5). При таком взгляде послание Варнавы приобретает весьма большое значение для определения времени появления нашей книги. Однако уже Котелье (Cotelerius) обратил внимание на то, что между тем смыслом, какой имеет истечение крови из дерева, у Ездры и у Варнавы нет ничего общего. Первой половины выдержки в книге Ездры совсем нет. Несомненно, уже сам автор объединял с нею христианский смысл, прилагая ее к древу креста Господня. Между тем писатель нашей книги ничего не знает об искуплении. Поэтому гораздо справедливее признать, что автор послания Варнавы цитирует какую-либо другую книгу Cotelerius, Lucke, Gfroer, 70, 71, Ewald, 137, Keil , 740, Wieseler, 289–291, James, XXVIII–XXIX). Отсюда нет ни малейших оснований опираться на послание Варнавы в доказательство происхождения пророческой книги Ездры до разрушения Иерусалима (Смирнов, 37). В конце стиха в Вульгате пропуск: «и исходы (egressus) придут в беспорядок». Под исходами разумеются небесные ворота, через которые проходят звезды (эф ) и дуют ветры (сир., ар. 2). Установленный в небе порядок никогда не нарушался на протяжении всей мировой истории. Прекращение его будет свидетельствовать о близости конца. Фолькмар видит в этом месте намек на запутанность в порядке престолонаследия, наступившую в Риме по прекращении династии Юлиев. Но для исторического понимания каждого из признаков конца нет достаточных оснований. Автор стремился исчерпать эсхатологический материал, какой давало народное предание, не заботясь иногда даже о согласовании его между собою.
6. В числе признаков конца указано вступление на престол того, кого не ожидали. Гильгенфельд (Judische Apokalyptik, 236–237, Messias Judaeorum, 47–43) видит здесь указание на воцарение Октавиана, Гутшмид (281) применяет его к Ироду великому, ставленнику Рима; назначение Ирода правителем Иудеи было полной неожиданностью для него самого (Флавий. Об Иудейской войне XIV, 14, 5). Фолькмар (363) прилагает это место к Гальбе, занявшему престол, несмотря на то, что другие лица имели на него гораздо больше прав (Tacitus, I, 5–10. Suetonius . Galba, 11. Otto, 3). Вельгаузен (247) видит здесь отголосок легенды о том, что Нерон жив и явится внезапно с Востока, чтобы возвратить себе престол. Шнекенбургер (Jahrbucher fur deutsche Theologie. 1859. S. 413–414) разумеет под правителем, имеющим царствовать при кончине мира, сатану, Гункель (359) антихриста. Уже одно разнообразие представленных мнений свидетельствует о том, что для исторического толкования признаков конца нет оснований. Мысль о том, что в последнее время венец будет носить тот, о ком не думали, высказывается в книге Иисуса, сына Сирахова (XI:5). Умножение зла на земле перед кончиной мира натолкнуло народное сознание на мысль о внезапном воцарении виновника зла — сатаны. Перелет птиц и передвижение животных представляют повседневное явление. Птицы и животные отличаются даром предчувствия, почему заблаговременно покидают места, которым угрожает опасность землетрясений.
7. В Мертвом море совершенно не живет рыба. Вельгаузен (246–247) пытается устранить затруднение, признав это место вставкой, навеянной книгами Осии (IV:3) и Софонии (I:3). Там пророчествуется об истреблении морских рыб при последнем посещении Иудеи Иеговою. Гораздо больше света на загадку проливает книга Иезекииля (XLVII:8–11). Пред его глазами развертывается следующее видение. Поток, вышедший из-под порога храма, впадает в море, воды которого становятся здоровыми; под влиянием этого там будет царить жизнь; рыбы будет так много, как в большом море; болота его и лужи, которые не сделаются здоровыми, будут оставлены для соли. Несомненно, это видение должно быть истолковано в приложении к Мертвому морю. Отсюда и заимствована мысль о том, что Содомское море, где в последнее время будет необычайное обилие рыбы, выбросит ее пред наступлением нового века. Рев морских волн тоже обозначает близость конца. Это отголосок древнего представления о постоянной борьбе между морем и сушей. Гул, слышащийся со дна моря по ночам при полной тишине, обычно предвещает землетрясение. Вельгаузен относит необычайный голос, который будет слышаться по ночам, не к морю, а к тому таинственному человеку, что захватит внезапно в свои руки власть. Но это нисколько не устраняет загадочности дивного места. Очевидно, автор целиком взял его из народного предания. Нет оснований заключать из этой географической подробности, что автор жил в Палестине неподалеку от Мертвого моря (Визелер, 268–289. Бальденшпергер, 39. Кабиш, 39).
8. «И по многим местам видна будет бездна (chaus) и часто будет извергаться оттуда огонь, …и женщины, способные к зачатию (menstruatae) будут рождать чудовищ». В русской Библии применительно к Евангелию (Мф XXIV:29; Мк XIII:25) идет речь об огне, спавшем с неба. По ходу мыслей естественнее видеть здесь продолжение речи о бездне. Вельгаузен видит здесь намек на извержение Везувия в 79 г. по Р. X.
9-11. Присутствие соленой воды в пресной — признак близкого землетрясения. Ум и разум перед концом мира удаляются в свои хранилища. Послепленное иудейство представляло главные способности человеческого духа, как особые существа живущие в таких же хранилищах, как и души людей. Оттуда совершает свое путешествие по земле правда (ср. 2 Езд IV:38–40).
12. Ср. Ам VI:10. Фолькмар (364–365) прилагает перечисленные знамения к истории Римской империи по прекращении династии Юлиев до вступления на престол дома Флавиев. Тацит (Historial, 2) отмечает на это время необычайное обилие междоусобных войн и мятежей, неслыханные жестокости даже в мирное время и чудовищный разврат, царивший в Риме. Риму грозили опасностью волнения в Галлиях, нападения сарматов, свевов и парфян (6). Иллирию и Кампанью посетило землетрясение. Оно уничтожило часть Рима и вход в царский дворец. Кроме того, Рим опустошен был пожарами (6). Все взаимоотношения между людьми внушались или ненавистью, или страхом (9–10). Гутшмид с неменьшим успехом подбирает целый ряд необычайных явлений перед Актейской битвой. В начале главы (1–3) он видит указания на те оскорбления религиозного чувства евреев, которые производились Иродом в угоду грехам. Разверстие земли указывает на гибель Пизавры, городка на берегу Адриатического моря, вследствие образовавшейся под ним пропасти. В самом Риме упавшей молнией были сожжены часть цирка, святилище Цереры и храм богини Надежды. В Рим зашел волк и был убит. К этому пониманию склоняются Гильгенфельд и Кабиш. Против исторического понимания говорит прежде всего то обстоятельство, что аналогичные явления можно легко подобрать в истории каждого народа. Все знамения заимствованы автором из богатого запаса эсхатологических идей, бывших жизненным нервом послепленного иудейства и сохранивших свое обаяние и в первые годы существования христианства. Эсхатологии совершенно чужда та определенность, которую навязывает ей историческое толкование.
14-15. Чувство ужаса, доходящее до потери сознания и требующее подкрепления от Ангела, находит себе место в книге пророка Даниила (VII:15; VIII:17–18; X:8–10, 15–18), которой подражает наш автор.
16. Имя вождя народа в Вульгате должно быть исправлено. В восточных переводах и в одном из латинских кодексов он назван Фалтиилом. В канонических книгах встречается имя Фалтия, современника Саула и Давида (2 Цар III:15). Евр. слово phaltiel значит «спасение Божие».
18. Ср. Мф X:16.
19. Вводный эпизод с Фалтиилом вполне понятен, если видение имело место в доме Ездры. Отсутствие Ездры в тех местах, где протекала общественная жизнь рассеянных иудеев, давало основание предполагать, что он оставил город. Этим и объясняется первый вопрос Фалтиила. Кабиш без всяких достаточных оснований предполагает, что первое видение происходит за городом, так как Ездра видит происходящую печь и ливень. Но из текста видения ясно, что он созерцает обе картины во сне. Для этого не было надобности оставлять жилище.
23. С виноградной лозой сравнивает избранный народ Псалмопевец (LXXIX:9–17). Пророк Исаия (V:7) называет дом Израилев виноградником Господа Саваофа. Виноградная лоза — обычный символ Иудеи на монетах. Мысль о богоизбранном достоинстве Израиля автор освещает при помощи семи символов, прилагаемых в ветхозаветной литературе к Иудее и Иерусалиму.
24. В русской Библии начало стиха, где идет речь о пещере, переведено неправильно. Смысл слова fovea (ров, яма) верно передан в славянской Библии, понимающей его в значении юдоли или долины. Очевидно, автор имеет в виду углубление в земле, вырываемое для посадки растений, и в частности виноградной лозы. Обычно виноградники помещались на низменных местах, в долинах рек. Здесь разумеется долина реки Кедрона, поражавшая великолепием растительного царства. Лилия своею пышностью далеко оставляет за собою все остальные цветы. По словам Спасителя даже Соломон не одевался так, как полевые лилии (Мф VI:28–29; Лк XII:27). С лилией сравнивает Соломон свою Суламиту (Песн II:2). Пр. Осия (XIV:6) рисует славную будущность Израиля под образом расцвета лилии.
25. Фолькмар разумеет под источником реку Иордан, но по ходу речи скорее здесь имеется в виду поток Кедрон, воды которого омывали Иерусалим. Сравнение с потоком встречается в Песни Песней (IV:15). Соломон называет свою невесту садовым источником — колодцем живых вод и потоками с Ливана. Наименование Сиона городом свидетельствует о тесной связи, существовавшей между религиозной и политической жизнью Израиля. Сион, бывший средоточием религиозной жизни, отожествлялся с Иерусалимом, столицей еврейского государства.
26. Голубь и горлица узаконены были Моисеем для принесения в жертву (Лев I:14–17; V:7; XII:6–8; ср. Лк II:24). В устах Псалмопевца (LXXIII:19) горлица является символом избранного народа. Этим же неясным именем называет свою возлюбленную Соломон (Песн II:14). Подобно горлице овца употреблялась в качестве жертвенного животного (Лев I:10–13; IV:32; V:7). В Псалтири народ Божий признается овцами пажити Его (LXXVIII:13), водимыми Богом, как Пастырем (LXXIX:2). Так как целый ряд образов обнаруживает сходство с Песнью Песней, то отсюда Гункель (361) заключает, что современное автору Иудейство понимало ее аллегорически, как изображение союза Иеговы со Своим народом.
27. В латинском тексте высказывается мысль, что закон одобрен всеми людьми (ab omnibus probatam). Языческий мир даже при незнании писаного закона платил ему дань уважения, так как внушения естественного закона, выражавшиеся в голосе совести, совпадали с предписаниями закона Моисеева (Рим II:14–15; I:32). Это чтение защищают Фолькмар (28), Гильгенфельд (50), Цеклер (452) и Биссель (648). Гункель (361) предпочитает чтение сирского и эфиопского переводов, где идет речь о том, что Бог из всех законов одобрил один (et ex omnibus probavisti legem). У каждого народа есть свои законы. Их так же много, как и народов в мире. Но ни у одного народа, по словам Моисея, не найдется таких справедливых постановлений и законов, как у Израиля (Втор IV:8).
28. Мысль о насаждении на одном корне других отраслей, выраженная в Вульгате (et praeparasti super unam radicem alias), весьма близко напоминает речь Ап. Павла (Рим XI:16–24) о привитии язычников к доброй маслине. Она стоит в явном противоречии с миросозерцанием автора, для которого альфой и омегой является родной народ, и в глазах которого языческий мир ничто (VI:56). Рукописи латинского текста при всей своей темноте не оставляют сомнения в том, что у автора была здесь противоположная мысль об избрании Израиля предпочтительно перед всеми прочими народами: «ты уготовал один корень больше других» (et praeparasti unam radicem super alias). В восточных переводах говорится о преимущественном отвержении одного корня сравнительно с остальными. Израиль, отвергнутый Богом за грехи, терпит гораздо больше унижения, чем язычники, враждебно относившиеся к Богу. Фолькмар (29), Фриче (30), Цеклер (452) и Гункель (361) признают последнее чтение первоначальным, объясняя происхождение латинского текста ошибочно прочитанным греческим словом ητίμασας (от глагола ατιμάζω — бесчещу). Оно принято было за ήτοίμασας (от глагола ετοιμάζω — приготовляю).
29. Языческий мир в глазах автора является противником обетований Божиих, неверующим Егo заветам. Преступления язычества не грех неведения, так как при Синайском законодательстве голосу Иеговы внимала вся вселенная.
30. Нельзя отрицать заслуженности наказаний, постигших Израиля. Непонятно только, почему Бог не наказывает его Своею рукою посредством голода, моровой язвы и землетрясения, а избирает для этой задачи язычников, достойных еще более суровой кары.
35. Ср. Иер XX:17–18; XV:10; XX:14. Это место приведено у Климента Александрийского с определенным обозначением автора (Strom. III, 16): «Почему утроба моей матери не стала для меня могилой, чтобы мне не видеть бедствий Иакова и изнурения рода Израилева? — говорит пророк Ездра». Эта выдержка определяет конечный пункт, далее которого не может быть отодвинуто появление пророческой книги Ездры. Отношение к ней Климента Александрийского, признающего ее за подлинное произведение Ездры, свидетельствует о том, что к концу II века она имела за собою почтенную давность, так что Климент ничего не знал обстоятельствах ее происхождения. В виду этого теории Гартвига, Гутшмида и Ле-Ира, отодвигающие книгу к началу III века или частнее к 218 г., должны быть отвергнуты.
36. Ср. Иез XVII:24.
37. По представлению древних ветры заключены как бы в меха, причем для каждого назначено особое место (Иов XXXVII:9, XXXVIII:22–24). В эфиопском и арабском переводах вместо ветров идет речь о хранилищах душ. Разница объясняется возможностью двоякого перевода слова πνεύμα. Восточные переводы (сир., эф., ар. 1) дают перечень явлений недоступных для понимания человеку в более подробном виде: «Покажи мне образ тех лиц, которых ты еще не видел». По убеждению послепленного иудейства, голос, подобно всему существующему, имеет чувственный облик, недоступный для восприятия человеку лишь по ограниченности его разума.
38. Ср. Дан II:11.
40. Ангел отожествляет себя с Богом. Равным образом, и сам Ездра называет его Владыкою, Господом (V:38) и Творцом мира (V:45). Подобные примеры не раз встречаются в Ветхом Завете.
41. Автор ставит вопрос, как согласить последовательную смену одного поколения другим с одновременностью суда для всех людей. В русском переводе согласно с Вульгатой отмечено преимущество тех, кто будет жить при кончине мира перед современным и всеми прошлыми поколениями (tu ргоре es his qui in finem sunt). В рукописях мысль иная: tu praees his qui in fine sunt. Фолькмар произвольно влагает сюда такое значение: Бог владычествует над всем от начала до конца мира, и потому может ответить на вопрос о судьбе людей. Более вероятно предположение Гункеля, что слово praees представляет перевод греческого προφθαίνεις (προφθαίνω значит утверждать, предварять, идти навстречу). В этом случае смысл получается следующий: «Ты встречаешь (благословениями и блаженством) лишь тех, кто будет жить при конце». В иудействе существовало первоначально убеждение, что весь народ в лице его последних поколений будет участником нового века. Оно и отразилось в данном случае. Впоследствии, с большим развитием эсхатологических представлений Царство Мессии стало считаться достоянием одних праведников (VI:25; VII:27; XIII:16–24; ср. Лк II:29–32). Вопрос, поставленный здесь, долгое время занимал умы и сердца иудеев и первых христиан, с нетерпением ожидавших конца. Его решает Ап. Павел в 1 послании к Солунянам (IV:13–17).
42. Суд будет произведен одновременно над всем человечеством, как над умершими ранее, так и над современным автору и последующими поколениями. Как в венке ввиду его круглой формы нельзя найти начало или конец, так и на последнем суде люди нисколько не будут разниться в своей судьбе в зависимости от времени, когда они жили. По мнению Кабиша (45) здесь имеется в виду раздача венков победителям на играх (ср. 1 Кор IX:24–27). Как победные венки раздаются не тотчас же после каждого отдельного состязании, но по окончании всех игр, так и венцов блаженства удостоены будут сразу все праведники. Данное место приводится у Амвросия Медиоланского (De bono mortis, 10): «Предупреждая жалобы людей на то, что умершие ранее праведники до наступления дня суда долгое время несправедливо будут лишены заслуженных ими наград, Писание дивно говорит, что день суда будет подобен венку, так как тут не будет иметь значения ни промедление недавних пришельцев, ни поспешность явившихся прежде». Кроме того им пользуется автор 34 беседы на Ев. Матфея, приписываемой Златоусту (Opus imperfectum in Mattaeum Hom. 34). Беседа по мнению Лике (148) принадлежит арианину, жившему при Феодосии Великом. Она сохранилась лишь на латинском языке. Здесь дается обстоятельное толкование символа венка: «Желая показать одновременность призвания всех святых и отсутствия какой бы то ни было разницы между ними из-за времени, пророк Ездра говорит, что все святые в своей совокупности будут представлять как бы венок, ибо, как в венке вследствие его круглой формы не найдешь, где бы было на твой взгляд начало или конец, так и среди святых никто не называется новичком или первым в зависимости от времени пребывания в том веке». Гильгенфельд (Esra und Daniel, 69. Messias Iudaeorum, 52) и Гаусрат сближают конец стиха, где говорится о первых и последних, с Ев. Матфея (XIX:30; XX:16) и допускают возможность литературной зависимости одной книги от другой. Но все сходство ограничивается отдельными словами. Евангельское пророчество, что первые будут последними и последние первыми, имеет в виду отвержение иудеев и призвание язычников. Эта мысль совершенно чужда нашему автору.
43. Латинский текст точно воспроизведен в славянской Библии. «Разве Ты не мог бы за один раз сотворить тех, которые были сотворены прежде, которые живут теперь и которые будут жить».
44. «Тварь не может обнаруживать большую поспешность, чем Творец». Она не в силах вопреки планам Божиим спешить со своим появлением на свет и развитием.
45. Автор ссылается в начале стиха на слова Ангела о последнем суде, на который предстанет сразу все человечество. Дальнейший смысл весьма темен, вследствие замены в Вульгате будущего времени прошедшим. Фолькмар, защищающий чтение Вульгаты, видит в первых словах ссылку на рассказ книги Бытия о творении. Но текст книги не дает для этого оснований. По мнению Фолькмара, Бисселя и Лептона здесь излагается учение Филона, что Бог сотворил все вещи сразу (Ср. Сир XVIII:1, κοινή). В рукописях идет речь о будущем воскресении всего человечества. «Как же Ты сказал рабу Твоему, что Ты сразу (in-unum) оживишь (vivificans vivificabis) созданную Тобою тварь? Ведь, если они будут жить (viventes vivent) все вместе (in unum), и творение сможет носить их на себе (sustinebit), то оно и теперь в состоянии носить на себе всех людей вместе (in unum) в их теперешнем виде (praesentes)». Автор продолжает отстаивать свою мысль, что самым лучшим было бы создать всех людей сразу. Это ускорило бы суд, которого он с таким нетерпением ждет (Ван-дер-Улис, Гильгенфельд, 53. 129, Цеклер, 453 и Гункель, 363).
49. В своем развитии мир проходит те же возрасты, что и отдельный человек. «Как не может рождать младенец, и та, которая уже состарилась, так и Я распределил созданный Мною век».
50. Славянский перевод высказывает мысль, что хотя мир по времени своего существования и должен быть признан молодым, однако, по всем остальным признакам он приближается к старости. По мнению Фолькмара и Цеклера Ангел в предшествующей речи дал понять, что мир еще молод. Это и побуждает автора вновь поставить вопрос о близости конца. Однако, гораздо естественнее видеть в данном стихе вопрос, выраженный в разделительной форме. Такое значение он имеет в сирском, армянском и нашем русском переводе (Hilgenfeld, Fritzsche, Bissel, Bensly, Gunkel). Это тот же вопрос, который задавал Ездра в предыдущем видении (IV:33), о времени, остающемся до наступления нового века. Мысль об одряхлении мира встречается у языческих (Лукреций ), еврейских (Филон . De mundi opificio, S. 49) и христианских (Киприан . Послание к Деметриану) писателей. Амвросий (De bono mortis, 10) приводит обширную выдержку из нашей книги (V:50–55), чтобы объяснить измельчание человечества, замечавшееся в его время: «Писание не утаило, почему родившиеся в прежнее время выше на вид, а родившиеся позже слабее. Оно сравнивает порождения настоящего века с чревом матери; ведь рожденные в цветущей юности бывают крепче, а рожденные в старости слабее. От множества родившихся настоящий век одряхлел; подобно ложеснам родильницы и состарившейся твари он теряет юношескую мощь вследствие ослабления сил».
56. Из того, что сказано выше о последнем посещении мира Богом, не было никаких оснований допускать какого-либо посредника между Богом и людьми. Особая важность, придаваемая автором этому вопросу, побуждает предполагать, что он полемизирует здесь против распространенных в его время в среде иудейства взглядов, будто последнее посещение мира будет осуществлено при посредстве Мессии (Volkmar, 37. Kahisch, 48. Gunkel, 337). Предположение Фолькмара, что он борется здесь против христианской проповеди о близком пришествии Мессии (Мф XXV:31–46, Рим II:16), недостаточно обосновано.
