II Тимофею
Два
послания Апостола Павла к Тимофею и послание к Титу называются
пастырскими посланиями, потому что содержат в себе наставления Апостола
Павла к двум вышеназванным его ученикам о том, каковы должны быть
пастыри церковные и в чем должна состоят их деятельность в Церкви.
Наставления эти были предназначаемы Апостолом Павлом не только для
Тимофея и Тита, но и для пастырей всех последующих времен. Церковь
Христова всегда в этих посланиях почерпала правила и указания для
упорядочения пастырской деятельности ее служителей, рассматривала эти
послания как настольное руководство для пастырей. В особенности же важны
эти послания в том отношении, что в них дается вполне определенное
представление о том, что Церковь Христова состоит из двух элементов -
пастырей, управляющих жизнью Церкви, и пасомых, идущих за пастырями.
Отсюда мы имеем полное основание заключать, что иерархическое устройство
Церкви не есть что-либо привносное, явившееся в Церкви во втором веке
или даже позже, как думают некоторые сектанты, а существовало в ней от
начала ее жизни.
Протестантские богословы давно уже стали высказывать сомнение в
подлинности пастырских посланий, которые, конечно, своим содержанием
опровергали создавшееся в протестантстве представление о позднейшем
происхождении церковной иерархии. В особенности резко выражено было
сомнение в подлинности этих посланий известным Бауром в его сочинении:
"так называемые пастырские послания Апостола Павла" (1835 г.). По мнению
Баура, ересь, опровергаемая в пастырских посланиях, есть гностицизм 2-го
века, а церковное устройство, изображаемое в них, есть церковное
устройство также 2-го века. Взгляды Баура обосновал и раскрыл Гольцман в
сочинении: "пастырские послания" (1880 г.). По представлению Гольцмана,
пастырские послания появились в половине второго века, когда Церковь с
одной стороны была раздираема борьбою разных лжеучений, а с другой -
преследуема римским языческим правительством. Среди христиан того
времени почувствовалась сильная потребность в непререкаемом церковном
авторитете, в сильной церковной объединяющей власти, и вот в ответ на
такой запрос появились послания, написанные от имени Павла и
утверждающие в Церкви авторитет пастырей как руководителей церковного
общества. Таким образом, по Гольцману, Тимофей и Тит - лица фиктивные, а
Павел не мог быть автором пастырских посланий, потому что он и не
боролся с тем лжеименным знанием, какое опровергается в пастырских
посланиях, и не проводил в жизнь тех начал, какие устанавливаются в
означенных посланиях. Такое же предположение о позднейшем происхождении
пастырских посланий и с такими же обоснованиями высказывается и в
наступившем 20-м веке (см. напр. толкование на пастырские послания
Франца Келера в "Писаниях Нового Завета" изд. И. Вейсом 1908 г.).
Но все возражения против подлинности пастырских посланий не выдерживают
критики. Так, прежде всего, неправильно критики и в особенности Юлихер
указывают на то, будто бы в пастырских посланиях обстоятельства
церковной жизни и собственно ее устройство изображаются совершенно
иными, чем в подлинных посланиях Апостола Павла (а такими критика
считает послания к Римл., Кор. и Гал.) и в кн. Деяний. Если по 1Кор.
(12-14) религиозным потребностям церкви удовлетворяют харизматические
учители, а в пастырских посланиях - определенные, поставленные
Апостолом, лица, то это не может служить основанием для признания
пастырских посланий неподлинными, потому что такие поставленные
Апостолами лица упоминаются и в кн. Деяний (XIV:23). Затем и в
пастырских посланиях еще употребляются в одинаковом значении (по местам)
наименования "епископ" и "пресвитер", подобно тому как в таком же
одинаковом значении эти оба термина употребляются в кн. Деяний (XIV:23;
XX:17 ср. 28) и в посл. к Филипп. (I:1). Не удивительно нисколько и то,
что в пастырских посланиях институт вдовиц и диаконисс является
совершенно сложившимся, чего будто бы не могло быть в дни Павла. Как
можно заключать из посланий к Тимофею, христианство в Ефесе утвердилось
уже рано - до написания посланий к Тимофею оно существовало в Ефесской
общине более десяти лет. Разве не могли за такой период времени
возникнуть в Ефесской церкви разные вопросы о диаконниссах, которые
решает Апостол в послании (первом) к Тимофею? Точно также Апостол Павел
мог в Ефесе употреблять некоторые особые обряды посвящения на священные
должности, что, по мнению отрицательной критики, могло будто бы делаться
только во втором веке.
Не менее легкомысленно поступает отрицательная критика и в том случае,
когда объявляет, что лжеучения, опровергаемые в пастырских посланиях,
позднейшего происхождения, что это именно не иное что, как известный
"гносис" второго века. Дело в том, что в пастырских посланиях нигде не
употребляется термин "гносис", как технический термин для обозначения
известной ереси гностицизма. Если Павел здесь и опровергает "знание", то
понимает под ним то же, заходящее за свои пределы, человеческое ведение,
какое он имеет в виду и в других своих посланиях (напр. в посл. к Кор. и
к Колосс).
В пастырских посланиях не придается "гносису" самого характерного его
признака - разделения между Богом Ветхого и Богом Нового Завета. Важно
еще отметить то обстоятельство, что в пастырских посланиях "мифы" и
"родословия", какие имеет в виду Апостол, называются "иудейскими" (Тит
I:14). Это свидетельствует о том, что гносис, обличаемый Апостолом
Павлом, не похож на языческий гносис второго века. Наконец, лжеучители,
упоминаемые в пастырских посланиях, еще принадлежат к церкви, за
исключением Именея и Александра, а гностические секты 2-го века уже
отделились от церкви и мыслились как враги ее. Можно сказать с
решительностью: обличаемые в пастырских посланиях лжеучители соединяли в
себе иудейское законничество и соблюдение преданий, по раввински
толковали закон Моисеев, думали извлечь из Торы особые тайны, вместе с
тем унижая учение о спасающей всех людей благодати Христовой. Они
обращали также особое внимание на различие чистых и нечистых яств и
стремились усилить значение аскетизма. Но в тоже время им не чуждо было
и корыстолюбие.
Указывают еще на то, будто бы язык пастырских посланий очень сильно
разнится от языка других Павловых посланий. Но во первых, различий в
языке между теми и другими вовсе уже не так много, чтобы это бросалось в
глаза, а, во вторых, почему бы Апостол Павел и не мог несколько изменить
способ выражения своих мыслей в позднейших своих посланиях? Подобное
изменение языка наблюдается и у некоторых великих писателей - напр.
Лютера, Клопштока, Шиллера, Гете. Апостол Павел тоже в конце своей жизни
должен был ознакомиться близко с латинским языком (во время заключения в
Кесарии и в Риме), а это должно было оказать влияние и на его греческую
речь, так как его материнским, родным и незабываемым, языком был язык
еврейский, а не греческий: последний, как изученный им уже в годы
юности, легко мог подвергнуться изменениям под напором нового языка -
латинского.
Вообще все возражения отрицательной критики против подлинности
пастырских посланий в высшей степени неосновательны. Что же касается
исторических свидетельств о происхождении означенных посланий от
Апостола Павла, то их вполне достаточно. Так уже Поликарп, в своем
послании к Филиппу, обнаруживает знакомство с первым посланием к Тимофею
(IV:1 и 1Тим. VI:10 и 7 и др. места). Встречаются повторения выражений
пастырских посланий у Варнавы, Климента, Егезиппа, Иринея и др.
древнейших отцов и учителей Церкви. Странным только представляется, что
известный еретик Маркион (2-го в.) не упомянул об этих посланиях в своем
каноне новозаветных книг. Но и это обстоятельство не должно особенно
смущать нас: Маркион в этом случае мог руководиться тем соображением,
что пастырские послания написаны к отдельным лицам, а не к целым церквам
(послание же к Филимону он упомянул, может быть, потому, что оно было
присоединяемо к какому либо другому посланию, напр. к посл. к
Колоссянам).
Тимофей. Из кн. Деяний известно, что Павел, в сопровождении Силы, во
время своего второго миссионерского путешествия, т. е. около 52-го года,
взял себе в ученики жителя г. Листры, юного Тимофея, который вероятно
обратился в христианство в первое пришествие Павла в этот город. Павел
называет его "возлюбленным и верным в Господе сыном" (1Кор.IV:17), своим
"истинным сыном в вере" (1Тим. I:2). Очевидно, что тогда, при вступлении
в число спутников Павла, Тимофей принял крещение и дал пред свидетелями
"доброе исповедание своей веры" (1Тим. VI:12). Из 2Тим. (I:5) мы узнаем
имя матери Тимофея - Евники и имя его бабки - Лоиды, которые обе были
добрыми христианками из израильтянок. Евника, а может быть и Лоида, при
первом путешествии Апостола Павла по Галатии, обратилась в христианство.
Тимофей, стоявший под влиянием своей матери, - отец его был грек -
также, очевидно, в это время, принял истинную веру, вероятно,
возбужденный к тому учением и чудесами Апостола. Как греку, ему не
трудно было отрешиться от привязанности к закону Моисееву, в котором он
был воспитан своею матерью и бабкою, и Павел нашел в нем подходящего для
себя помощника во всем. Однако, чтобы не соблазнить живших в той стране
иудеев, он совершил над Тимофеем обрезание. После этого на Тимофея в
Листре же было возложено проповедническое служение, при совершении
молитв и руковозложении старейшин церковных и прежде всего, конечно,
самого Апостола Павла. А местные христианские пророки предвозвестили
Тимофею успех в его служении.
После этого Тимофей с Павлом и Силою отправился в Европу. В Троаде к
этому проповедническому кружку присоединился Лука. В Греции Тимофей
оказал немало услуг Апостолу Павлу в его сношениях с церквами Солунской
и Коринфской, к которым Апостол отправлял Тимофея, как человека,
пользовавшегося там особым доверием. Как ни трудно было успокоить
мятущихся Коринфян, однако Тимофей достиг этого и получил одобрение от
Павла (1Кор.XVI:10 и сл.). Тимофей таким образом до 58-го года был
вместе с Павлом, как видно из заметок посланий Апостола, появившихся до
этого года, а затем на много лет он исчезает из круга нашего зрения.
Затем упоминания о Тимофее мы находим в посланиях к Колоссянам и
Филиппийцам, написанных Павлом из Рима (первые узы). Павел хочет послать
находящегося при нем Тимофея в Филиппы, чтобы верный его ученик принес
ему самые точные сведения о состоянии столь дорогой Павлу церкви
Филиппийской (Фил. II:19 и сл.). Из послания к Евреям (XIII:23) видно,
что Тимофей был также в заключении, но потом получил свободу. К какому
времени относится это заключение - неизвестно. Из 1-го посл. к Тим
видно, что во время написания этого послания он находился в Ефесе.
Предание церковное говорит, что Тимофей был епископом в Ефесе (Евсевий
Церк. Ист. CX 1, 4, 5), что он долго пребывал в общении с Апостолом
Иоанном и при императоре Нерве, в проконсульство Перегрина (97 г.) 22-го
Января претерпел мученическую смерть. В 356-м г. останки его были
перенесены в Константинополь.
Тит. Об этом сотруднике Апостола Павла книга Деяний ничего не сообщает.
Первое упоминание о нем мы находим в послании к Галатам (II:1, 3) и,
потом, следующее - во 2 к Кор (II:13; VII:6, 13 и сл. ; VIII:6; XVI:23;
XII:18). Как видно из посл. к Галатам, Павел взял с собою Тита из
Антиохии на Апостольский собор в Иерусалим - следов. Тит уже ранее был
призван Апостолом к сотрудничеству. Он был грек, и на соборе приверженцы
Моисеева закона принуждали его принять обрезание, но Апостол Павел в
этом случае не уступил таким требованиям, потому что не хотел подать
христианам из язычников повода думать, что для них неизбежно принятие
Моисеева закона. В течении нескольких лет после собора Тит постоянно
находился при Павле как его помощник в деле проповеди. Павел посылал его
в Коринф для ознакомления с настроением Коринфских христиан (2Кор.
XII:17, 18), и Тит, несомненно, много своими речами содействовал
успокоению Коринфян. И второе послание к Коринфянам было поручено
отнести в Коринф Титу. Затем мы находим упоминание о Тите только в
написанном к нему послании. Церковное предание сообщает, что Тит был
епископом на о. Крите и скончался в г. Гортине, предварительно
пострадавши за исповедание Христа (25 Августа). Глава его находится в
Венеции, в соборе св. Марка.
Не во всех пастырских посланиях соблюдается строго логическое
расположение, но первое послание к Тимофею несомненно имеет такое
расположение. Именно после краткого вступления (I:1-2), Апостол в первой
части своего послания представляет Тимофея как попечителя над церковью
Ефесскою в ее целости (I:3-4, 5) - сначала 1) как проповедника и
защитника спасительной истины в борьбе против отлучающих многих членов
церкви от единства веры лжеучителей (I:3-20), затем 2) как
поддерживающего порядок в церковной жизни (II:1-3), и ближе всего а) в
богослужении (II:1-15) и б) в церковном устроении: в епископы, диаконы и
диакониссы Тимофеем должны быт избираемы вполне достойные люди
(III:1-13) и 3) наконец как охранителя спасительной истины против
имеющих явиться лжеучителей (III:14; IV:5): Церковь изображается здесь
как столп и утверждение истины. Вторая главная часть содержит в себе
вразумления Тимофею относительно его личного поведения, которое должно
быть таким, чтобы Церковь видела в нем доброго служителя Христа
(IV:6-16). Третья главная часть, наконец, изображает пред нами Тимофея
как советника и пастыря для Ефесской церковной общины (V:1-6, 10),
именно, а) для старых мужчин и женщин (V:1, 2), б) для вдов (V:3-16), в)
для служителей Церкви (V:17-20). Во всех этих случаях Тимофей обязан
проявлять должную заботливость и не бояться прибегать к мерам строгости.
Далее, после г) заключения к сделанным увещаниям, относящегося более к
самому Тимофею (V:21-23), следует, предваряемое указанием на различие
между грехами и добрыми делами, д) увещание к тому, чтобы Тимофей учил
рабов, как они должны держать себя в отношении к своим господам (V:24;
VI:2), е) увещание не стремиться к обогащению, имеющее отношение и к
самому Тимофею (VI:3-16) и, наконец, ж) указание относительно того, как
увещевать богатых (VI:17-19). Заключение послания содержит наставление
Тимофею соблюдать в чистоте доверенное ему сокровище истинного учения и
пожелание мира всей Ефесской Церкви.
В послании к Титу расположение мыслей гораздо проще чем в первом к
Тимофею. Послание разделяется на две части со вступлением (I:1-4) и
заключением (III:12-15). В первой части Апостол внушает Титу чтобы он
ставил в пресвитеры и епископы таких людей, которые бы были в состоянии
бороться за благополучие Церкви с иудействующими лжеучителями (I:5-15),
и затем во второй части Апостол сначала указывает Титу, как он должен
применять требования "здравого учения" к различным возрастам, полам и
состояниям (II:1-10), а также и ко всем людям (II:11-14). Затем, во
втором отделе второй части, Апостол (III:1-11) внушает чрез Тита всей
Критской церковной общине, как она должна держаться по отношению к
нехристианам, среди которых она живет, в частности в отношении к
языческим властям (III:1, 2), причем указывается принципиальное
основание для такого, а не для иного поведения верующих в отношении к
нехристианам (III:3-7) и с другой стороны рекомендуется самому Титу
воздерживаться от участия в пустых словопрениях с лжеучителями и более
времени посвящать на поучение паствы (III:8-11). Заключение (III:12-15)
содержит в себе личные сообщения и приветствия Апостола. - Таким
образом, в первой части Тит выступает пред ними как иерарх, посвящающий
вполне годных для церковного служения предстоятелей Церкви, а во второй
- как учитель практически-здравого христианства, вполне правильной
христианской жизни.
Второе послание к Тимофею особенно богато личного характера замечаниями,
которые составляют в общем одну пятую часть послания (I:15-18; IV:9-21;
III:10 и 11). Оно, можно сказать, представляет собою лебединую песнь
Апостола, идущего на встречу смерти и соединенному с нею небесному
прославлению. Главною темою первой части послания является мысль о
необходимости для Тимофея потерпеть страдания вместе со Христом и Павлом
и верными свидетелями (I:3; II:14а). Вторая часть рисует пред нами образ
Тимофея как учителя христиан. В частности, в первой части Тимофей
призывается сохранять доверие к Апостолу и надежду на свои собственные
силы в то время как выступает на порученное ему служение (I:3-7), не
стыдиться свидетельства Христова и брать пример с своего учителя - Павла
(I:8-12), сохранять прекрасное сокровище, ему порученное (I:13-14),
остерегаться дурного примера Фигела и Гермогена (I:15) и подражать
мужественному страдальцу Онисифору (I:16-18) и, наконец, передавать
спасительную истину верным ученикам, которые были бы способны научить ей
и других, не заботясь особенно о земном, страдая со Христом, чтобы с Ним
и прославиться, как и другие верующие христиане (II:2-14). Затем, во
второй части Апостол учит Тимофея, как он должен держаться по отношению
к современным ему лжеучителям; он не должен вступать в мелкие пререкания
с ними, а говорить по самому существу вопроса и притом тихо, спокойно
(II:14-26). Далее Апостол говорит об имеющих выступить лжеучителях: в
спорах с теми Тимофей главным своим руководством должен иметь Священное
Писание, которое он изучал с самого младенчества (III:1-17). Наконец,
Апостол призывает Тимофея помнить о втором пришествии Господнем как
пришествии Судии мира и предстоящем отшествии из этой жизни самого
Апостола (IV:1-8). Послание заключается приглашением, обращенным к
Тимофею, поскорей придти к Павлу - до наступления зимы - и различными
сообщениями и поручениями (IV:9-22).
Принимая во внимание то обстоятельство, что события, о которых упоминают
пастырские послания, никак нельзя отнести к тому времени, какое обнимает
собою книга Деяний Апостольских, заканчивающаяся изображением пребывания
Апостола Павла в узах в Риме (первые узы), а также обращая внимание на
данные относительно жизни Апостола Павла, Тимофея и Тита, имеющиеся в
посланиях к Филиппийцам и Филимону, а также и на свидетельства
церковного предания, необходимо предположить, что пастырские послания
написаны были после освобождения Апостола Павла из первых уз. Второе
послание к Тимофею, несомненно, написано незадолго пред мученической
кончиною Апостола Павла, а оба остальные пастырские послания - ранее
его.
Дело происхождения этих посланий можно представить в таком виде.
Оканчивались два года первого римского заключения Апостола Павла. Он
намеревался прежде всего, по освобождении, посетить основанные им на
востоке церкви (весна 63-го года). По всей вероятности, Апостол исполнил
свое намерение, и во время римского пожара (18-24 Июля 64-го г.) и
начавшегося после него гонения на римских христиан Павла уже не было в
Риме. Он спешил посетить восточные церкви и проездом через о. Крит
оставил там епископом Тита. В это время он написал первое послание к
Тимофею в Ефес, а потом в скором времени и послание к Титу на о. Крит.
Второе послание к Тимофею, как видно из того, что обстоятельства
Апостола очень изменились - он опять находился в узах в Риме и ожидал
смерти - написано незадолго до кончины Апостола в Риме (в конце 67-го
года). Более точно определить время происхождения пастырских посланий не
представляется возможности.
Из святоотеческих толкований на пастырские послания известны: Ефрема
Сирина (в переводе с армянского на латинский 1893-го г.), Иоанна
Златоуста 18 бесед, Феодора Мопсуетского, Феодорита Киррского,
Амвросиаста, блаж. Иеронима (на посл. к Титу).
Из числа новейших западных толкований заслуживают внимания: Б. Вейса (в
Комментарии Мейера 1903 г.), Бельзера (католич. 1907 г.), Рамзая (на
англ. яз. 1909) и Воленберга (в Комментарии Цана 2-е изд. 1911 г.).
Русских сочинений о пастырских посланий немного. Таковы: А. Клитина.
Подлинность посланий св. Апостола Павла к Тимофею и Титу.
Критико-исагогический опыт. Киев 1887 г. - П. Полянский. Первое послание
св. Апостола Павла к Тимофею. Опыт историко-экзегетического
изследования. Сергиев Посад 1897 года. - Епископа Феофана. Толкование
пастырских посланий св. Апостола Павла. - Пастырское послание или -
догматические и нравственные размышления на второе послание Апостола
Павла к Тимофею (пер. с франц.). Киев 1874. - Троицкий. Послания св.
Апостола Павла к Тимофею и Титу. Казань 1884.
